Нормы Гражданского кодекса регулируют и вопросы дополнительного морского страхования, то есть когда имущество или предпринимательский риск застрахованы лишь в части страховой стоимости, страхователь или выгодоприобретатель вправе осуществить дополнительное страхование, в том числе у другого страховщика, но с тем, чтобы общая страховая сумма по всем договорам страхования не превышала страховую стоимость.
Несоблюдение данного правила влечет следующие последствия: страховые суммы пропорционально сокращаются таким образом, чтобы в совокупности они не превышали страховой стоимости. Это происходит в силу пункта 1 статьи 951 ГК РФ о ничтожности договора страхования в части превышения страховой суммы над страховой стоимостью и пункта 3 статьи 259 КТМ РФ, признающего договор морского страхования в этой части недействительным. При этом сумма страхового возмещения, подлежащая выплате в этом случае каждым из страховщиков, сокращается пропорционально уменьшению первоначальной страховой суммы по соответствующему договору морского страхования.
Если учесть, что стороны страховой сделки, безусловно относящейся к морскому страхованию, могут отказаться от регулирования такого договора нормами КТМ РФ и подчинить его нормам главы 48 ГК РФ, то может сложиться ситуация, при которой в отношении одного и того же объекта может быть заключен договор морского страхования и обычный договор страхования. Будет ли в этом случае действовать правило о двойном страховании? По нашему мнению, да, потому что статья 951 ГК РФ, посвященная регулированию данной ситуации, не выделяет особо какие-либо виды договоров, включая договора морского страхования. В статье 260 КТМ РФ о договоре морского страхования говорится только в отношении выплаты страхового возмещении, пропорционально уменьшению страховой суммы при двойном страховании, а действие этого правила увязывает с двойным страхованием по любым договорам страхования, включая в том числе и договор или договоры морского страхования. Такой подход в полной мере соответствует тем фундаментальным целям, ради которых законодатель закрепил правила двойного страхования, – не допустить получения страхователем или выгодоприобретателем прибыли от страхования.
В соответствии со статьей 952 ГК РФ суда, строящиеся суда, груз, а также и предпринимательский риск в сфере торгового мореплавания могут быть застрахованы от разных страховых рисков как по одному, так и по отдельным договорам морского страхования, в том числе по договорам с разными страховщиками. В таких случаях допускается превышение размера общей страховой суммы по всем договорам над страховой стоимостью.
Если из двух или нескольких договоров, заключенных таким образом, вытекает обязанность страховщиков выплатить страховое возмещение за одни и те же последствия наступления одного и того же страхового случая, то сумма страхового возмещения, подлежащая выплате в этом случае каждым из страховщиков, сокращается пропорционально уменьшению первоначальной страховой суммы по соответствующему договору страхования.
Нормы ГК РФ определяют порядок и условия осуществления сострахования в морском торговом судоходстве. Объект морского страхования может быть застрахован по одному договору страхования совместно несколькими страховщиками. Если в таком договоре не определены права и обязанности каждого из страховщиков, они солидарно отвечают перед страхователем или выгодоприобретателем за выплату страхового возмещения по договору страхования.
По правилам Гражданского кодекса должны осуществляться замена застрахованного лица и выгодоприобретателя по договорам морского страхования.
Так, в случае, когда по договору страхования риска ответственности за причинение вреда застрахована ответственность лица иного, чем страхователь, последний вправе, если иное не предусмотрено договором, в любое время до наступления страхового случая заменить это лицо другим, письменно уведомив об этом страховщика (п. 1 ст. 955 ГК РФ). Следует подчеркнуть, что в морском страховании такая замена застрахованного лица возможна лишь при условии, что в период действия договора страхования произошла замена судовладельца, потому что, как мы уже говорили, в морском страховании может страховаться ответственность только судовладельца.
Страхователь также вправе заменить выгодоприобретателя, названного в договоре морского страхования, другим лицом, письменно уведомив об этом страховщика. Такая замена не может быть произведена после того, как выгодоприобретатель выполнил какую-либо из обязанностей по договору морского страхования или предъявил страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы (ст. 956 ГК РФ). Однако следует добавить, что при страховании имущества в морском торговом судоходстве замена выгодоприобретателя не может быть произведена, если новый выгодоприобретатель не обладает основанным на законе, ином правовом акте или договоре интересом в сохранении имущества.
Необходимо также оговориться, что правило о замене выгодоприобретателя не действует в том случае, когда в период действия договора морского страхования произошла передача прав на застрахованное имущество, потому что в такой ситуации наступают иные правовые последствия. При страховании груза права и обязанности страхователя переходят к приобретателю (п. 1 ст. 257 КТМ РФ). Нельзя не отметить очевидный недостаток этой нормы, так как в ней ни слова не говорится о том, что происходит с правами выгодоприобретателя. Если исходить из того, что выгодоприобретателем при страховании груза, когда договор заключается иным лицом, выступающим страхователем, может быть только собственник, то, стало быть, это именно он произвел отчуждение имущества, и поэтому оставаться выгодоприобретателем, конечно же, не может, вследствие чего не может быть страхователем и заменен другим лицом – это происходит без волеизъявления страхователя, то есть де факто. При отчуждении застрахованного судна договор морского страхования прекращается. В случае отчуждения застрахованного судна во время рейса страхователь вправе потребовать сохранения договора морского страхования в силе, и тогда на приобретателя переходят все права и обязанности страхователя (п. 1 ст. 258 КТМ РФ).
Статья 252 КТМ РФ устанавливает, что договор морского страхования вступает в силу в момент уплаты страховой премии. Иначе говоря, допускается заключение только реальных договоров страхования. Статья 957 ГК РФ определяет начало действия договора морского страхования. Такой договор, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса. Действует ли в этой ситуации положение пункта 1 статьи 957 ГК РФ? На практике участники страховых отношений широко применяют эту норму. Такая легитимная возможность существует, поскольку участники договора морского страхования вправе по своему соглашению отступить от правила, установленного статьей 252 КТМ РФ.
На наш взгляд, действие договора морского страхования распространяется на страховые случаи, происшедшие после его вступления в силу, если в договоре не предусмотрен иной срок начала действия страхования (п. 2 ст. 957 ГК РФ). Такой вывод обусловлен тем, что это в наибольшей степени соответствует экономической и правовой природе страхования, поскольку стороны страховой морской сделки обязаны согласовать срок действия договора.Подобное согласование лишь тогда имеет смысл, когда ограничивает период нахождения страховщика на риске, то есть тот интервал времени, в рамках которого только может наступить страховой случай. В то же время жизнь требует, чтобы страховщик имел возможность распространить страховую защиту на период, предшествующий моменту заключения договора. В морском страховании это особенно важно, потому что иногда страхователь обращается к страховщику с предложением о страховании уже после того, как судно отправилось в рейс. Учитывая, что до 20-го века страхователь в такой ситуации часто не знал, что происходит с судном или грузом, то сложился обычай распространения страховой защиты на определенный период до совершения страховой сделки. Данный обычай нашел отражение в статье 261 КТМ РФ, в соответствии с которой договор морского страхования сохраняет силу, даже если к моменту его заключения убытки, подлежащие возмещению, уже возникли. Фактически эта норма косвенно также указывает на возможность определения сторонами сделки начала страхового срока иным, чем момент вступления договора морского страхования в силу.
Нормы Гражданского кодекса (ст. 958) регулируют и основные аспекты досрочного прекращения договора морского страхования. Такой договор прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. К таким обстоятельствам, в частности, относятся: гибель застрахованного имущества по причинам иным, чем наступление страхового случая; прекращение в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью.
Страхователь или выгодоприобретатель вправе отказаться от договора морского страхования в любое время, если к моменту отказа возможность наступления страхового случая не отпала по объективным, то есть по не зависящим от их воли обстоятельствам. В случае, если один из этих участников страхового правоотношения отказался от договора морского страхования, а другой не согласен с этим, то, по нашему мнению, приоритет должен быть отдан волеизъявлению: страхователя - на стадии, когда он еще вправе заменить выгодоприобретателя, и - выгодоприбетателя, когда он уже не может быть заменен.
В некоторых стандартных правилах морского страхования присутствует условие, согласно которому страхователь или выгодоприобретатель, желающий отказаться от договора, обязан уведомить страховщика об этом заранее, чаще всего за 30 дней до предполагаемой даты прекращения сделки. По нашему мнении, указанные условия являются ничтожными, поскольку фактически отменяют установленное императивной нормой закона право страхователя или выгодоприобретателя отказаться от договора в любое время.
При досрочном прекращении договора страхования по объективным обстоятельствам страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало морское страхование.
При досрочном отказе страхователя или выгодоприобретателя от договора морского страхования уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное. Иногда страховщик наряду с этим условием предусматривает свое право уменьшить возвращаемую часть страховой премии на суму выплаченного страхового возмещения. Хотя такая практика является экономически справедливой, она не соответствует закону, и поэтому суд вполне может признать такое положение договора морского страхования ничтожным.
По правилам, установленным статьей 961 ГК РФ, должно производиться уведомление страховщика о наступлении события, имеющего признаки страхового случая. Страхователь по договору морского страхования после того, как ему стало известно о наступлении такого события, обязан незамедлительно уведомить о его наступлении страховщика или его представителя. Если договором предусмотрен срок и (или) способ уведомления, оно должно быть сделано в условленный срок и указанным в договоре способом.
Подобная же обязанность лежит на выгодоприобретателе, которому известно о заключении договора страхования в его пользу, если он намерен воспользоваться правом на страховое возмещение.
Подчас в стандартных правилах и договорах морского страхования предусматривается обязанность страхователя или выгодоприобетателя прикладывать к уведомлению комплект документов, подтверждающих наступление страхового случая и размер понесенных убытков. Здесь явно происходит смешение уведомления о наступлении события, имеющего признаки страхового случая, и требования о выплате страхового возмещения. Если к уведомлению страхователя не приложены требуемые документы, то это не означает, что страхователь или выгодоприобретатель не выполнил своей обязанности, и это обстоятельство не может служить основанием для отказа в страховой выплате.
Неисполнение указанной обязанности дает страховщику право отказать в выплате страхового возмещения, если не будет доказано, что страховщик своевременно узнал о наступлении страхового случая либо что отсутствие у страховщика сведений об этом не могло сказаться на его обязанности выплатить страховое возмещение.
Статья 966 ГК РФ устанавливает исковую давность по требованиям, связанным с морским страхованием. Иск по требованиям, вытекающим из такого договора, может быть предъявлен в течение двух лет, а в случае страхования ответственности судовладельца за причинение вреда другим лицам – три года. Следует подчеркнуть, что в настоящее время судебная практика весьма неоднородна в решении вопроса о том, с какого именно момента начинается течение давностных сроков. Есть решения (их большинство), когда суды таким моментом считают момент наступления страхового случая; есть решения, когда суды отталкиваются от той даты, когда по закону или условиям договора страховщик обязан был произвести страховую выплату или принять решение об отказе в ней (по нашему мнению, это оптимальный вариант); есть решения, когда суды избирают иные варианты с учетом конкретики отдельных страховых договоров[1].
В связи с отсутствием в главе XV КТМ РФ норм, регулирующих перестрахование в сфере морского страхования, при перестраховании исков, принятых на себя страховщиком по договору морского страхования подлежит применению статья 967 ГК РФ.
В соответствии с ней риск выплаты страхового возмещения, принятый на себя страховщиком по договору морского страхования, может быть им застрахован полностью или частично у другого страховщика (страховщиков) по заключенному с последним договору перестрахования. Здесь, правда, есть один нюанс. Согласно пункту 1 статьи 249 КТМ РФ объектом перестрахования в сфере торгового мореплавания является тот риск, который принял на себя страховщик. Если учесть, что обычно под таким риском понимается конкретный объект материального мира (при страховании имущества) и присущие ему опасности либо наступление ответственности (при страховании ответственности), либо наличие убытков (при страховании предпринимательских и финансовых рисков), то получается, что эту норму в совокупности с пунктом 1 статьи 967 ГК РФ можно истолковать следующим образом: при перестраховании по договорам морского страхования объектом страхования является не риск страховой выплаты, а именно тот иск, который застраховал перестрахователь. Из этого следует целый ряд принципиально важных практических выводов. В частности, страховым случаем по договору перестрахования здесь является тот же страховой случай, что и по основному договору страхования, моменты их наступления совпадают. Правда, этот вывод пока не получил широкого признания ни в теории страхового права, ни в правоприменительной практике и его еще придется продвигать в массовое сознание специалистов и судей. Нельзя не сказать и о том, что суды вполне могут истолковать соответствующее положение пункта 1 статьи 249 КТМ РФ в том ключе, что в данном случае речь идет о принятом на себя страховщиком риске выплаты страхового возмещения (чтобы свернуть на привычную колею в соответствии с п. 1 ст. 967 ГК РФ), хотя на самом деле страховщик такой риск на себя по договору страхования не принимает, он принимает такое обязательство на тот случай, если наступит страховое событие.
К договору перестрахования применяются правила, предусмотренные главой 48 ГК РФ, подлежащие применению в отношении страхования предпринимательского риска, если договором перестрахования не предусмотрено иное. Стороны перестраховочной сделки могут своим соглашением исключить как действие всех норм главы 48 ГК РФ, относящихся к страхованию предпринимательского риска, а, значит, и общих для всех договоров имущественного страхования норм, так и действие конкретных статей и норм, кроме самой статьи 967 Кодекса. Мы рекомендуем исключать применение всех соответствующих норм главы 48 ГК РФ, путем включения соответствующего условия в договоры об общих условиях факультативного перестрахования, а также в договоры облигаторного (договорного обязательного) перестрахования, потому что целый ряд таких норм способен исказить существо перестраховочной сделки привести к серьезным финансовым потерям у перестраховщика[2].
Страховщик по основному договору морского страхования, заключивший договор перестрахования, считается в этом последнем договоре страхователем. Логика подсказывает, что перестраховщик тогда юридически является страховщиком, со всеми вытекающими из этого последствиями.
При перестраховании ответственным перед страхователем по основному договору морского страхования за выплату страхового возмещения или страховой суммы остается страховщик по этому договору.
Допускается последовательное заключение двух или нескольких договоров перестрахования, так называемая ретроцессия.
Взаимное страхование в области морского торгового судоходства также определяется статьей 968 ГК РФ и ФЗ «О взаимном страховании».
2. Существует ряд норм в главе 48 ГК РФ, которых нет в главе XV КТМ РФ, но их применение в отношении договоров морского страхования, на наш взгляд, не носит столь однозначный характер.
Так, статья 248 КТМ РФ состоит только из одной нормы, предписывающей письменную форму договора морского страхования. Здесь нет положений о последствиях несоблюдения этого требования закона. Если отталкиваться от критерия «наличие или отсутствие специальной нормы в КТМ РФ», то последствия несоблюдения простой письменной формы применительно к договору морского страхования будут разными. Необходимо в обязательном порядке учитывать, что в силу статьи 247 КТМ РФ статья 248 этого Кодекса является диспозитивной, то есть стороны страховой сделки могут своим соглашением отменить ее применение к своим отношениям, либо иным образом отступить от ее правила. Поэтому рассмотрим пусть и чисто гипотетический, но все-таки законом допускаемый вариант. Скажем, стороны договора морского страхования воспользовались предоставленным им статьей 247 КТМ РФ правом отступить от правила, закрепленного в статье 248 КТМ РФ, о письменной форме страховой сделки, и заключили договор морского страхования в устной форме. Если исходить из того, что законодатель и не намеревался предусматривать каких-то специальных последствий несоблюдения письменной формы договора морского страхования, то тогда наступают последствия, предусмотренные пунктом 1 статьи 162 ГК РФ, то есть они просто не могут в подтверждение факта заключения договора и содержания его условий ссылаться на свидетельские показания. Правда, надо иметь в виду, что, с точки зрения налогового и валютного законодательства существуют совершенно определенные ограничения возможности заключения устных сделок с участием юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, потому что на последних распространяется правовой режим юридических лиц. В том случае, если мы будем исходить из предположения, что вопрос о последствиях заключения устного договора морского страхования в главе 15 КТМ РФ не урегулирован, то последствия иные – в силу части 2 пункта 1 статьи 940 ГК РФ такой договор следует считать недействительным. В.А. Мусин в этой связи пишет: «Предусмотрев необходимость письменной формы для договора морского страхования, комментируемая статья (имеется в виду ст. 248 КТМ РФ – прим. автора) не устанавливает ни каких-либо специальных требований к этой форме, ни правовых последствий ее несоблюдения, отсылая тем самым к ст. 940 ГК»[3]. Но согласитесь, что тогда следует сделать вывод об отсутствии логики в действиях федерального законодателя, который разрешает сторонам отступить от письменной формы договора морского страхования, но только затем, чтобы такая сделка была признана недействительной. Если отталкиваться от общего допущения, согласно которому законодатель не принимает абсурдных законов, то, следовательно, такое толкование статьи 248 КТМ РФ надо признать неверным.
Если же стороны страховой сделки не отменили применительно к ней действие статьи 248 КТМ РФ, то последствием нарушения правила о письменной форме сделки морского страхования будет недействительность сделки, но не на основании части 2 пункта 1 статьи 940 ГК РФ, а на основании статьи 168 ГК РФ. При этом мы исходим из того, что сам факт заключения устной сделки морского страхования в устной форме не будет рассматриваться как соглашение, отменяющее правило статьи 248 КТМ РФ.
Если участники договора морского страхования отменили действие статьи 248 КТМ РФ, то тогда в силу статьи 970 ГК РФ будут действовать нормы статьи 940 Кодекса.
В статье 248 КТМ РФ нет и положений о вариантах заключения договора морского страхования. Здесь опять-таки возможны два подхода. Первый – в этом случае должна применяться норма пункта 2 статьи 940 ГК РФ, согласно которой договор страхования может быть заключен путем составления одного документа (п. 2 ст. 434 Кодекса) либо вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявления страхового полиса (свидетельства, сертификата, квитанции), подписанного страховщиком. В последнем случае согласие страхователя заключить договор на предложенных страховщиком условиях подтверждается принятием от страховщика указанных выше документов.
Второй – федеральный законодатель не имел намерения ограничивать возможные варианты заключения договора морского страхования, в частности, он исходил из возможности совершения сделки путем обмена письмами, телеграммами, телетайпамии другими письменными документами. Мы считаем более обоснованным второй вариант, который предоставляет участникам страховых отношений большую свободу действий, что в большей степени соответствует рыночным условиям. Обращение в этой ситуации к пункту 2 статьи 940 ГК РФ означало бы ограничение гражданских прав участников рынка страхования. Такое ограничение в силу пункта 3 статьи 55 Конституции РФ и части 2 пункта 2 статьи 1 ГК РФ возможно только на основании федерального закона и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Совершенно очевидно, что ограничение письменной формы договора морского страхования не может преследовать ни одной из этих целей. Мы вообще считаем, что принципиально неправильно ограничивать права граждан и юридических лиц путем толкования норм законодательства. По нашему мнению, подобные ограничения могут вводиться только путем прямого предписания закона, очевидного для всех и не нуждающегося в толковании. Выведение ограничений гражданских прав путем толкования норм закона означает, что такое ограничение вводится не федеральным законодателем, а иными органами власти или судами. Это, как мы полагаем, следует квалифицировать, как нарушение Основного закона страны.
При всем том в силу статьи 251 КТМ РФ страховщик во всех случаях должен выдавать страхователю документ, подтверждающий заключение договора морского страхования (страховой полис, страховой сертификат или другой страховой документ), а также вручить страхователю условия страхования. На практике, когда договор морского страхования заключается в виде единого документа, подписанного сторонами страховой сделки, страховой полис или страховой сертификат, иной страховой документ вручается страхователю далеко не всегда, что следует квалифицировать как формальное нарушение требований закона.
В статье 252 КТМ РФ, регулирующей такую категорию, как страховая премия, ни слова не говорится о страховом тарифе. Означает ли это, что в данном случае должна применяться нома пункта 2 статьи 954 ГК РФ, в соответствии с которой страховщик при расчете размера страховой премии, подлежащей уплате по договору страхования, вправе применять разработанные им страховые тарифы, определяющие премию, взимаемую с единицы страховой суммы, с учетом объекта страхования и характера страхового риска? Кроме того, действует ли в сфере морского страхования положение о том, что в предусмотренных законом случаях размер страховой премии определяется в соответствии со страховыми тарифами, установленными или регулируемыми органами государственного страхового надзора?
Мы полагаем, что оба эти правила должны соблюдаться в области морского страхования. Важно подчеркнуть, что использование страховых тарифов является именно правом страховщика, а не его обязанностью, как это следует из противоречащей положениям ГК РФ нормы части 2 пункта 2 статьи 11 Закона об организации страхового дела, где говорится о том, что страховой тариф указывается в страховом договоре. Первый подход расширяет свободу действий участников гражданского оборота в части обеспечения экономической эквивалентности страховых сделок, второй существенно ее ограничивает, то есть ведет к сужению гражданских прав. В отношении возможности установления в области морского страхования страховых тарифов органом государственного страхового надзора сомнений также нет, потому что соответствующее положение каждый раз вводится по прямому предписанию федерального закона.
Что касается положения пункта 3 статьи 954 ГК РФ, согласно которому в тех случаях, когда договором страхования предусмотрено внесение страховой премии в рассрочку, им же могут быть определены последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов, то, как мы считаем, оно тоже должно распространяться на морское страхование. Дело в том, что в статье 252 КТМ РФ о последствиях пропуска страхователем срока уплаты очередного страхового взноса не говорится, поэтому, если участники страховой сделки в договоре предусмотрели такие последствия, то это означает, что они фактически воспользовались правилом статьи 247 КТМ РФ и изменили норму статьи 252. Кроме того, такой подход расширяет права участников страхового правоотношения, поскольку позволяет вводить в том числе дополнительное основание для досрочного прекращения договора морского страхования или для освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения. Наконец, подобный вариант в большей степени способствует и обеспечению экономической сбалансированности страховой сделки.
Может ли в области морского страхования применяться часть 1 пункта 4 статьи 954 ГК РФ, которая предусматривает, что, если страховой случай наступил до уплаты очередного страхового взноса, внесение которого просрочено, страховщик вправе при определении размера подлежащего выплате страхового возмещения по договору имущественного страхования зачесть сумму просроченного страхового взноса? Мы не видим препятствий к распространению данного правила на договоры морского страхования, потому что оно не отменяет положение специального закона о морском страховании, а более детально регламентирует не урегулированные им вопросы.
При страховании имущества или предпринимательских рисков судовладельца по договорам морского страхования в случае неполного имущественного страхования стороны страховой сделки, как представляется, могут в силу части 2 статьи 949 ГК РФ отступить от правила пропорциональности размера страхового возмещения соотношению страховой суммы к страховой стоимости и предусмотреть более высокий размер страхового возмещения, но не выше страховой стоимости (так называемое страхование по первому риску). Этот вывод основывается на том соображении, что такой подход направлен на более эффективное обеспечение прав и законных интересов страхователя или выгодоприобретателя. Дело в том, что в нашей стране из-за недостатка у большинства судовладельцев необходимых финансовых ресурсов неполное имущественное страхование судов производится довольно часто. Мы рекомендовали бы ограничивать ответственность страховщика в такой ситуации все-таки не страховой стоимостью, а именно страховой суммой, что в большей степени соответствует логике страхования, ведь именно страховая сумма определяет предел обязательств страховщика.
Подчас некоторые специалисты страховых организаций рассматривают в качестве страхования по первому риску только такое страхование, когда после осуществления страховщиком страховой выплаты, даже если она ниже размера страховой суммы, не говоря уже о страховой стоимости, договор страхования досрочно прекращает свое действие. Конечно, стороны страховой сделки вправе согласовать такое условие, но из закона данный вывод не следует.
3. Нормы главы 48 ГК РФ, которые не подлежат применению к договорам морского страхования из-за того, что отражают иную концепцию, чем соответствующие нормы главы XV КТМ РФ.
В главе XV КТМ РФ нет отдельных положений, содержащихся в пунктах 1 и 2 статьи 929 ГК РФ. Как известно, в пункте 1 дается общее определение договора имущественного страхования и уточняется, какие именно убытки возмещает страховщик. Так, там указывается, что при наступлении предусмотренного в договоре страхового случая страховщик должен возместить страхователю или выгодоприобретателю, причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя. В то же время в статье 246 КТМ РФ речь идет об обязанности страховщика по договору морского страхования при наступлении страхового случая возместить страхователю или выгодоприобретателю понесенные убытки. Разница существенная. При обычном страховании имущества, если следовать строго формально тексту приведенной нормы ГК РФ, страховщик вправе покрывать только убытки в имуществе, которые могут быть выражены в его повреждении, недостаче, гибели или утрате. Другое дело, что на практике данная норма толкуется расширительно, поэтому страховщики возмещают не только убытки в имуществе, но и связанные с повреждением, недостачей, гибелью или утратой объекта страхования – именно такими являются убытки, возмещаемые страховщиком залогодержателям..
Возникает также вопрос о том, может ли страховщик в рамках договора морского страхования имущества возмещать упущенную выгоду? Мы полагаем, что да, если иное не оговорено в договоре.
Применительно к договорам страхования гражданской ответственности ГК РФ устанавливает, что страховщик возмещает убытки страхователя, а не того лица, которому причинен вред либо перед которым страхователь не выполнил свои договорные обязательства. Статья 246 КТМ РФ не указывает, чьи именно убытки в этом случае должен покрывать страховщик. Если исходить их формулировки данной нормы, то получается – убытки, понесенные лицом, кому они возмещаются. Другими словами, если по условиям договора страхования ответственности судовладельца право требования к страховщику имеет страхователь, то страховщик возмещает именно его убытки, если такое право требования предоставлено договором выгодоприобретателю, то есть лицу, которому причинен вред, страховщик покрывает только его убытки. Разница в величине размера убытков страхователя и выгодоприобретателя в ряде случаев может быть весьма существенной. Так, если после столкновения судов, произошедших по вине страхователя, он за свой счет буксирует судно, принадлежащее выгодоприобретателю в ближайший порт или док, то в этой части у страхователя возникают убытки, а у выгодоприобретателя – нет.
4. Общие правила применения норм главы 48 ГК РФ к договорам морского страхования. Итак, базовый вариант – нормы главы 48 ГК РФ применяются субсидиарно. Если участники сделки морского страхования своим соглашением исключают применение конкретной нормы главы XVКТМ РФ, то тогда их отношения в этой части автоматически начинают подчиняться нормам главы 48 ГК РФ, потому что получается, что соответствующий вопрос специальным законом, с юридической точки зрения, в данном случае не урегулирован. Если стороны намерены отступить от правил, содержащихся в конкретной норме главы XV КТМ РФ, то они не должны исключать ее применение, а как бы внести изменения в ее предписания.
Настоящая работа, конечно, не исчерпывает проблему применения норм главы 48 ГК РФ «Страхование» к договорам морского страхования. По нашему мнению, требуются дальнейшие глубокие научные исследования данного вопроса, выработка и продвижение в теорию страхового права и правоприменительную практику четких критериев отграничения случаев, когда соответствующие отношения по морскому страхованию исчерпывающим образом урегулированы специальным законом и соответственно положения главы 48 ГК РФ применяться не должны. Кроме того, дополнительного исследования требует вопрос о разных концептуальных основах законодательного регулирования обычных договоров страхования и договоров морского страхования. учитывать, Глава XV КТМ РФ построена на основе принципа равновесия прав и интересов сторон страховой сделки, тогда как глава 48 ГК РФ имеет явный уклон в сторону защиты прав и интересов страхователей и выгодоприобретателей, ограничивая тем самым свободу участников гражданского оборота. Поэтому важно понять, что делать, если обращение к нормам главы 48 ГК РФ для регулирования договора морского страхования создает необоснованные, с точки зрения обычного хозяйственного оборота, преимущества страхователю или выгодоприобретателю, что явно не соответствует принципам и духу главы XV КТМ РФ.
Сравнительное исследование правового регулирования обычных страховых договоров и договоров морского страхования будет несомненно способствовать развитию теории страхового права и обеспечению эффективности и стабильности договорных отношений в страховании.
С.В. Дедиков
[1] См. подробнее об этой проблеме Дедиков С.В. Сроки исковой давности в страховании и перестраховании. «Хозяйство и право», 2004, № 2. С. 61-68.
[2] См. подробнее об этом Дедиков С.В. Закон и перестрахование: проблемы и пути их решения. «Закон», 2004, № 6. С. 100-104.
[3] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 419.
Несоблюдение данного правила влечет следующие последствия: страховые суммы пропорционально сокращаются таким образом, чтобы в совокупности они не превышали страховой стоимости. Это происходит в силу пункта 1 статьи 951 ГК РФ о ничтожности договора страхования в части превышения страховой суммы над страховой стоимостью и пункта 3 статьи 259 КТМ РФ, признающего договор морского страхования в этой части недействительным. При этом сумма страхового возмещения, подлежащая выплате в этом случае каждым из страховщиков, сокращается пропорционально уменьшению первоначальной страховой суммы по соответствующему договору морского страхования.
Если учесть, что стороны страховой сделки, безусловно относящейся к морскому страхованию, могут отказаться от регулирования такого договора нормами КТМ РФ и подчинить его нормам главы 48 ГК РФ, то может сложиться ситуация, при которой в отношении одного и того же объекта может быть заключен договор морского страхования и обычный договор страхования. Будет ли в этом случае действовать правило о двойном страховании? По нашему мнению, да, потому что статья 951 ГК РФ, посвященная регулированию данной ситуации, не выделяет особо какие-либо виды договоров, включая договора морского страхования. В статье 260 КТМ РФ о договоре морского страхования говорится только в отношении выплаты страхового возмещении, пропорционально уменьшению страховой суммы при двойном страховании, а действие этого правила увязывает с двойным страхованием по любым договорам страхования, включая в том числе и договор или договоры морского страхования. Такой подход в полной мере соответствует тем фундаментальным целям, ради которых законодатель закрепил правила двойного страхования, – не допустить получения страхователем или выгодоприобретателем прибыли от страхования.
В соответствии со статьей 952 ГК РФ суда, строящиеся суда, груз, а также и предпринимательский риск в сфере торгового мореплавания могут быть застрахованы от разных страховых рисков как по одному, так и по отдельным договорам морского страхования, в том числе по договорам с разными страховщиками. В таких случаях допускается превышение размера общей страховой суммы по всем договорам над страховой стоимостью.
Если из двух или нескольких договоров, заключенных таким образом, вытекает обязанность страховщиков выплатить страховое возмещение за одни и те же последствия наступления одного и того же страхового случая, то сумма страхового возмещения, подлежащая выплате в этом случае каждым из страховщиков, сокращается пропорционально уменьшению первоначальной страховой суммы по соответствующему договору страхования.
Нормы ГК РФ определяют порядок и условия осуществления сострахования в морском торговом судоходстве. Объект морского страхования может быть застрахован по одному договору страхования совместно несколькими страховщиками. Если в таком договоре не определены права и обязанности каждого из страховщиков, они солидарно отвечают перед страхователем или выгодоприобретателем за выплату страхового возмещения по договору страхования.
По правилам Гражданского кодекса должны осуществляться замена застрахованного лица и выгодоприобретателя по договорам морского страхования.
Так, в случае, когда по договору страхования риска ответственности за причинение вреда застрахована ответственность лица иного, чем страхователь, последний вправе, если иное не предусмотрено договором, в любое время до наступления страхового случая заменить это лицо другим, письменно уведомив об этом страховщика (п. 1 ст. 955 ГК РФ). Следует подчеркнуть, что в морском страховании такая замена застрахованного лица возможна лишь при условии, что в период действия договора страхования произошла замена судовладельца, потому что, как мы уже говорили, в морском страховании может страховаться ответственность только судовладельца.
Страхователь также вправе заменить выгодоприобретателя, названного в договоре морского страхования, другим лицом, письменно уведомив об этом страховщика. Такая замена не может быть произведена после того, как выгодоприобретатель выполнил какую-либо из обязанностей по договору морского страхования или предъявил страховщику требование о выплате страхового возмещения или страховой суммы (ст. 956 ГК РФ). Однако следует добавить, что при страховании имущества в морском торговом судоходстве замена выгодоприобретателя не может быть произведена, если новый выгодоприобретатель не обладает основанным на законе, ином правовом акте или договоре интересом в сохранении имущества.
Необходимо также оговориться, что правило о замене выгодоприобретателя не действует в том случае, когда в период действия договора морского страхования произошла передача прав на застрахованное имущество, потому что в такой ситуации наступают иные правовые последствия. При страховании груза права и обязанности страхователя переходят к приобретателю (п. 1 ст. 257 КТМ РФ). Нельзя не отметить очевидный недостаток этой нормы, так как в ней ни слова не говорится о том, что происходит с правами выгодоприобретателя. Если исходить из того, что выгодоприобретателем при страховании груза, когда договор заключается иным лицом, выступающим страхователем, может быть только собственник, то, стало быть, это именно он произвел отчуждение имущества, и поэтому оставаться выгодоприобретателем, конечно же, не может, вследствие чего не может быть страхователем и заменен другим лицом – это происходит без волеизъявления страхователя, то есть де факто. При отчуждении застрахованного судна договор морского страхования прекращается. В случае отчуждения застрахованного судна во время рейса страхователь вправе потребовать сохранения договора морского страхования в силе, и тогда на приобретателя переходят все права и обязанности страхователя (п. 1 ст. 258 КТМ РФ).
Статья 252 КТМ РФ устанавливает, что договор морского страхования вступает в силу в момент уплаты страховой премии. Иначе говоря, допускается заключение только реальных договоров страхования. Статья 957 ГК РФ определяет начало действия договора морского страхования. Такой договор, если в нем не предусмотрено иное, вступает в силу в момент уплаты страховой премии или первого ее взноса. Действует ли в этой ситуации положение пункта 1 статьи 957 ГК РФ? На практике участники страховых отношений широко применяют эту норму. Такая легитимная возможность существует, поскольку участники договора морского страхования вправе по своему соглашению отступить от правила, установленного статьей 252 КТМ РФ.
На наш взгляд, действие договора морского страхования распространяется на страховые случаи, происшедшие после его вступления в силу, если в договоре не предусмотрен иной срок начала действия страхования (п. 2 ст. 957 ГК РФ). Такой вывод обусловлен тем, что это в наибольшей степени соответствует экономической и правовой природе страхования, поскольку стороны страховой морской сделки обязаны согласовать срок действия договора.Подобное согласование лишь тогда имеет смысл, когда ограничивает период нахождения страховщика на риске, то есть тот интервал времени, в рамках которого только может наступить страховой случай. В то же время жизнь требует, чтобы страховщик имел возможность распространить страховую защиту на период, предшествующий моменту заключения договора. В морском страховании это особенно важно, потому что иногда страхователь обращается к страховщику с предложением о страховании уже после того, как судно отправилось в рейс. Учитывая, что до 20-го века страхователь в такой ситуации часто не знал, что происходит с судном или грузом, то сложился обычай распространения страховой защиты на определенный период до совершения страховой сделки. Данный обычай нашел отражение в статье 261 КТМ РФ, в соответствии с которой договор морского страхования сохраняет силу, даже если к моменту его заключения убытки, подлежащие возмещению, уже возникли. Фактически эта норма косвенно также указывает на возможность определения сторонами сделки начала страхового срока иным, чем момент вступления договора морского страхования в силу.
Нормы Гражданского кодекса (ст. 958) регулируют и основные аспекты досрочного прекращения договора морского страхования. Такой договор прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. К таким обстоятельствам, в частности, относятся: гибель застрахованного имущества по причинам иным, чем наступление страхового случая; прекращение в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью.
Страхователь или выгодоприобретатель вправе отказаться от договора морского страхования в любое время, если к моменту отказа возможность наступления страхового случая не отпала по объективным, то есть по не зависящим от их воли обстоятельствам. В случае, если один из этих участников страхового правоотношения отказался от договора морского страхования, а другой не согласен с этим, то, по нашему мнению, приоритет должен быть отдан волеизъявлению: страхователя - на стадии, когда он еще вправе заменить выгодоприобретателя, и - выгодоприбетателя, когда он уже не может быть заменен.
В некоторых стандартных правилах морского страхования присутствует условие, согласно которому страхователь или выгодоприобретатель, желающий отказаться от договора, обязан уведомить страховщика об этом заранее, чаще всего за 30 дней до предполагаемой даты прекращения сделки. По нашему мнении, указанные условия являются ничтожными, поскольку фактически отменяют установленное императивной нормой закона право страхователя или выгодоприобретателя отказаться от договора в любое время.
При досрочном прекращении договора страхования по объективным обстоятельствам страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало морское страхование.
При досрочном отказе страхователя или выгодоприобретателя от договора морского страхования уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное. Иногда страховщик наряду с этим условием предусматривает свое право уменьшить возвращаемую часть страховой премии на суму выплаченного страхового возмещения. Хотя такая практика является экономически справедливой, она не соответствует закону, и поэтому суд вполне может признать такое положение договора морского страхования ничтожным.
По правилам, установленным статьей 961 ГК РФ, должно производиться уведомление страховщика о наступлении события, имеющего признаки страхового случая. Страхователь по договору морского страхования после того, как ему стало известно о наступлении такого события, обязан незамедлительно уведомить о его наступлении страховщика или его представителя. Если договором предусмотрен срок и (или) способ уведомления, оно должно быть сделано в условленный срок и указанным в договоре способом.
Подобная же обязанность лежит на выгодоприобретателе, которому известно о заключении договора страхования в его пользу, если он намерен воспользоваться правом на страховое возмещение.
Подчас в стандартных правилах и договорах морского страхования предусматривается обязанность страхователя или выгодоприобетателя прикладывать к уведомлению комплект документов, подтверждающих наступление страхового случая и размер понесенных убытков. Здесь явно происходит смешение уведомления о наступлении события, имеющего признаки страхового случая, и требования о выплате страхового возмещения. Если к уведомлению страхователя не приложены требуемые документы, то это не означает, что страхователь или выгодоприобретатель не выполнил своей обязанности, и это обстоятельство не может служить основанием для отказа в страховой выплате.
Неисполнение указанной обязанности дает страховщику право отказать в выплате страхового возмещения, если не будет доказано, что страховщик своевременно узнал о наступлении страхового случая либо что отсутствие у страховщика сведений об этом не могло сказаться на его обязанности выплатить страховое возмещение.
Статья 966 ГК РФ устанавливает исковую давность по требованиям, связанным с морским страхованием. Иск по требованиям, вытекающим из такого договора, может быть предъявлен в течение двух лет, а в случае страхования ответственности судовладельца за причинение вреда другим лицам – три года. Следует подчеркнуть, что в настоящее время судебная практика весьма неоднородна в решении вопроса о том, с какого именно момента начинается течение давностных сроков. Есть решения (их большинство), когда суды таким моментом считают момент наступления страхового случая; есть решения, когда суды отталкиваются от той даты, когда по закону или условиям договора страховщик обязан был произвести страховую выплату или принять решение об отказе в ней (по нашему мнению, это оптимальный вариант); есть решения, когда суды избирают иные варианты с учетом конкретики отдельных страховых договоров[1].
В связи с отсутствием в главе XV КТМ РФ норм, регулирующих перестрахование в сфере морского страхования, при перестраховании исков, принятых на себя страховщиком по договору морского страхования подлежит применению статья 967 ГК РФ.
В соответствии с ней риск выплаты страхового возмещения, принятый на себя страховщиком по договору морского страхования, может быть им застрахован полностью или частично у другого страховщика (страховщиков) по заключенному с последним договору перестрахования. Здесь, правда, есть один нюанс. Согласно пункту 1 статьи 249 КТМ РФ объектом перестрахования в сфере торгового мореплавания является тот риск, который принял на себя страховщик. Если учесть, что обычно под таким риском понимается конкретный объект материального мира (при страховании имущества) и присущие ему опасности либо наступление ответственности (при страховании ответственности), либо наличие убытков (при страховании предпринимательских и финансовых рисков), то получается, что эту норму в совокупности с пунктом 1 статьи 967 ГК РФ можно истолковать следующим образом: при перестраховании по договорам морского страхования объектом страхования является не риск страховой выплаты, а именно тот иск, который застраховал перестрахователь. Из этого следует целый ряд принципиально важных практических выводов. В частности, страховым случаем по договору перестрахования здесь является тот же страховой случай, что и по основному договору страхования, моменты их наступления совпадают. Правда, этот вывод пока не получил широкого признания ни в теории страхового права, ни в правоприменительной практике и его еще придется продвигать в массовое сознание специалистов и судей. Нельзя не сказать и о том, что суды вполне могут истолковать соответствующее положение пункта 1 статьи 249 КТМ РФ в том ключе, что в данном случае речь идет о принятом на себя страховщиком риске выплаты страхового возмещения (чтобы свернуть на привычную колею в соответствии с п. 1 ст. 967 ГК РФ), хотя на самом деле страховщик такой риск на себя по договору страхования не принимает, он принимает такое обязательство на тот случай, если наступит страховое событие.
К договору перестрахования применяются правила, предусмотренные главой 48 ГК РФ, подлежащие применению в отношении страхования предпринимательского риска, если договором перестрахования не предусмотрено иное. Стороны перестраховочной сделки могут своим соглашением исключить как действие всех норм главы 48 ГК РФ, относящихся к страхованию предпринимательского риска, а, значит, и общих для всех договоров имущественного страхования норм, так и действие конкретных статей и норм, кроме самой статьи 967 Кодекса. Мы рекомендуем исключать применение всех соответствующих норм главы 48 ГК РФ, путем включения соответствующего условия в договоры об общих условиях факультативного перестрахования, а также в договоры облигаторного (договорного обязательного) перестрахования, потому что целый ряд таких норм способен исказить существо перестраховочной сделки привести к серьезным финансовым потерям у перестраховщика[2].
Страховщик по основному договору морского страхования, заключивший договор перестрахования, считается в этом последнем договоре страхователем. Логика подсказывает, что перестраховщик тогда юридически является страховщиком, со всеми вытекающими из этого последствиями.
При перестраховании ответственным перед страхователем по основному договору морского страхования за выплату страхового возмещения или страховой суммы остается страховщик по этому договору.
Допускается последовательное заключение двух или нескольких договоров перестрахования, так называемая ретроцессия.
Взаимное страхование в области морского торгового судоходства также определяется статьей 968 ГК РФ и ФЗ «О взаимном страховании».
2. Существует ряд норм в главе 48 ГК РФ, которых нет в главе XV КТМ РФ, но их применение в отношении договоров морского страхования, на наш взгляд, не носит столь однозначный характер.
Так, статья 248 КТМ РФ состоит только из одной нормы, предписывающей письменную форму договора морского страхования. Здесь нет положений о последствиях несоблюдения этого требования закона. Если отталкиваться от критерия «наличие или отсутствие специальной нормы в КТМ РФ», то последствия несоблюдения простой письменной формы применительно к договору морского страхования будут разными. Необходимо в обязательном порядке учитывать, что в силу статьи 247 КТМ РФ статья 248 этого Кодекса является диспозитивной, то есть стороны страховой сделки могут своим соглашением отменить ее применение к своим отношениям, либо иным образом отступить от ее правила. Поэтому рассмотрим пусть и чисто гипотетический, но все-таки законом допускаемый вариант. Скажем, стороны договора морского страхования воспользовались предоставленным им статьей 247 КТМ РФ правом отступить от правила, закрепленного в статье 248 КТМ РФ, о письменной форме страховой сделки, и заключили договор морского страхования в устной форме. Если исходить из того, что законодатель и не намеревался предусматривать каких-то специальных последствий несоблюдения письменной формы договора морского страхования, то тогда наступают последствия, предусмотренные пунктом 1 статьи 162 ГК РФ, то есть они просто не могут в подтверждение факта заключения договора и содержания его условий ссылаться на свидетельские показания. Правда, надо иметь в виду, что, с точки зрения налогового и валютного законодательства существуют совершенно определенные ограничения возможности заключения устных сделок с участием юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, потому что на последних распространяется правовой режим юридических лиц. В том случае, если мы будем исходить из предположения, что вопрос о последствиях заключения устного договора морского страхования в главе 15 КТМ РФ не урегулирован, то последствия иные – в силу части 2 пункта 1 статьи 940 ГК РФ такой договор следует считать недействительным. В.А. Мусин в этой связи пишет: «Предусмотрев необходимость письменной формы для договора морского страхования, комментируемая статья (имеется в виду ст. 248 КТМ РФ – прим. автора) не устанавливает ни каких-либо специальных требований к этой форме, ни правовых последствий ее несоблюдения, отсылая тем самым к ст. 940 ГК»[3]. Но согласитесь, что тогда следует сделать вывод об отсутствии логики в действиях федерального законодателя, который разрешает сторонам отступить от письменной формы договора морского страхования, но только затем, чтобы такая сделка была признана недействительной. Если отталкиваться от общего допущения, согласно которому законодатель не принимает абсурдных законов, то, следовательно, такое толкование статьи 248 КТМ РФ надо признать неверным.
Если же стороны страховой сделки не отменили применительно к ней действие статьи 248 КТМ РФ, то последствием нарушения правила о письменной форме сделки морского страхования будет недействительность сделки, но не на основании части 2 пункта 1 статьи 940 ГК РФ, а на основании статьи 168 ГК РФ. При этом мы исходим из того, что сам факт заключения устной сделки морского страхования в устной форме не будет рассматриваться как соглашение, отменяющее правило статьи 248 КТМ РФ.
Если участники договора морского страхования отменили действие статьи 248 КТМ РФ, то тогда в силу статьи 970 ГК РФ будут действовать нормы статьи 940 Кодекса.
В статье 248 КТМ РФ нет и положений о вариантах заключения договора морского страхования. Здесь опять-таки возможны два подхода. Первый – в этом случае должна применяться норма пункта 2 статьи 940 ГК РФ, согласно которой договор страхования может быть заключен путем составления одного документа (п. 2 ст. 434 Кодекса) либо вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявления страхового полиса (свидетельства, сертификата, квитанции), подписанного страховщиком. В последнем случае согласие страхователя заключить договор на предложенных страховщиком условиях подтверждается принятием от страховщика указанных выше документов.
Второй – федеральный законодатель не имел намерения ограничивать возможные варианты заключения договора морского страхования, в частности, он исходил из возможности совершения сделки путем обмена письмами, телеграммами, телетайпамии другими письменными документами. Мы считаем более обоснованным второй вариант, который предоставляет участникам страховых отношений большую свободу действий, что в большей степени соответствует рыночным условиям. Обращение в этой ситуации к пункту 2 статьи 940 ГК РФ означало бы ограничение гражданских прав участников рынка страхования. Такое ограничение в силу пункта 3 статьи 55 Конституции РФ и части 2 пункта 2 статьи 1 ГК РФ возможно только на основании федерального закона и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Совершенно очевидно, что ограничение письменной формы договора морского страхования не может преследовать ни одной из этих целей. Мы вообще считаем, что принципиально неправильно ограничивать права граждан и юридических лиц путем толкования норм законодательства. По нашему мнению, подобные ограничения могут вводиться только путем прямого предписания закона, очевидного для всех и не нуждающегося в толковании. Выведение ограничений гражданских прав путем толкования норм закона означает, что такое ограничение вводится не федеральным законодателем, а иными органами власти или судами. Это, как мы полагаем, следует квалифицировать, как нарушение Основного закона страны.
При всем том в силу статьи 251 КТМ РФ страховщик во всех случаях должен выдавать страхователю документ, подтверждающий заключение договора морского страхования (страховой полис, страховой сертификат или другой страховой документ), а также вручить страхователю условия страхования. На практике, когда договор морского страхования заключается в виде единого документа, подписанного сторонами страховой сделки, страховой полис или страховой сертификат, иной страховой документ вручается страхователю далеко не всегда, что следует квалифицировать как формальное нарушение требований закона.
В статье 252 КТМ РФ, регулирующей такую категорию, как страховая премия, ни слова не говорится о страховом тарифе. Означает ли это, что в данном случае должна применяться нома пункта 2 статьи 954 ГК РФ, в соответствии с которой страховщик при расчете размера страховой премии, подлежащей уплате по договору страхования, вправе применять разработанные им страховые тарифы, определяющие премию, взимаемую с единицы страховой суммы, с учетом объекта страхования и характера страхового риска? Кроме того, действует ли в сфере морского страхования положение о том, что в предусмотренных законом случаях размер страховой премии определяется в соответствии со страховыми тарифами, установленными или регулируемыми органами государственного страхового надзора?
Мы полагаем, что оба эти правила должны соблюдаться в области морского страхования. Важно подчеркнуть, что использование страховых тарифов является именно правом страховщика, а не его обязанностью, как это следует из противоречащей положениям ГК РФ нормы части 2 пункта 2 статьи 11 Закона об организации страхового дела, где говорится о том, что страховой тариф указывается в страховом договоре. Первый подход расширяет свободу действий участников гражданского оборота в части обеспечения экономической эквивалентности страховых сделок, второй существенно ее ограничивает, то есть ведет к сужению гражданских прав. В отношении возможности установления в области морского страхования страховых тарифов органом государственного страхового надзора сомнений также нет, потому что соответствующее положение каждый раз вводится по прямому предписанию федерального закона.
Что касается положения пункта 3 статьи 954 ГК РФ, согласно которому в тех случаях, когда договором страхования предусмотрено внесение страховой премии в рассрочку, им же могут быть определены последствия неуплаты в установленные сроки очередных страховых взносов, то, как мы считаем, оно тоже должно распространяться на морское страхование. Дело в том, что в статье 252 КТМ РФ о последствиях пропуска страхователем срока уплаты очередного страхового взноса не говорится, поэтому, если участники страховой сделки в договоре предусмотрели такие последствия, то это означает, что они фактически воспользовались правилом статьи 247 КТМ РФ и изменили норму статьи 252. Кроме того, такой подход расширяет права участников страхового правоотношения, поскольку позволяет вводить в том числе дополнительное основание для досрочного прекращения договора морского страхования или для освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения. Наконец, подобный вариант в большей степени способствует и обеспечению экономической сбалансированности страховой сделки.
Может ли в области морского страхования применяться часть 1 пункта 4 статьи 954 ГК РФ, которая предусматривает, что, если страховой случай наступил до уплаты очередного страхового взноса, внесение которого просрочено, страховщик вправе при определении размера подлежащего выплате страхового возмещения по договору имущественного страхования зачесть сумму просроченного страхового взноса? Мы не видим препятствий к распространению данного правила на договоры морского страхования, потому что оно не отменяет положение специального закона о морском страховании, а более детально регламентирует не урегулированные им вопросы.
При страховании имущества или предпринимательских рисков судовладельца по договорам морского страхования в случае неполного имущественного страхования стороны страховой сделки, как представляется, могут в силу части 2 статьи 949 ГК РФ отступить от правила пропорциональности размера страхового возмещения соотношению страховой суммы к страховой стоимости и предусмотреть более высокий размер страхового возмещения, но не выше страховой стоимости (так называемое страхование по первому риску). Этот вывод основывается на том соображении, что такой подход направлен на более эффективное обеспечение прав и законных интересов страхователя или выгодоприобретателя. Дело в том, что в нашей стране из-за недостатка у большинства судовладельцев необходимых финансовых ресурсов неполное имущественное страхование судов производится довольно часто. Мы рекомендовали бы ограничивать ответственность страховщика в такой ситуации все-таки не страховой стоимостью, а именно страховой суммой, что в большей степени соответствует логике страхования, ведь именно страховая сумма определяет предел обязательств страховщика.
Подчас некоторые специалисты страховых организаций рассматривают в качестве страхования по первому риску только такое страхование, когда после осуществления страховщиком страховой выплаты, даже если она ниже размера страховой суммы, не говоря уже о страховой стоимости, договор страхования досрочно прекращает свое действие. Конечно, стороны страховой сделки вправе согласовать такое условие, но из закона данный вывод не следует.
3. Нормы главы 48 ГК РФ, которые не подлежат применению к договорам морского страхования из-за того, что отражают иную концепцию, чем соответствующие нормы главы XV КТМ РФ.
В главе XV КТМ РФ нет отдельных положений, содержащихся в пунктах 1 и 2 статьи 929 ГК РФ. Как известно, в пункте 1 дается общее определение договора имущественного страхования и уточняется, какие именно убытки возмещает страховщик. Так, там указывается, что при наступлении предусмотренного в договоре страхового случая страховщик должен возместить страхователю или выгодоприобретателю, причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя. В то же время в статье 246 КТМ РФ речь идет об обязанности страховщика по договору морского страхования при наступлении страхового случая возместить страхователю или выгодоприобретателю понесенные убытки. Разница существенная. При обычном страховании имущества, если следовать строго формально тексту приведенной нормы ГК РФ, страховщик вправе покрывать только убытки в имуществе, которые могут быть выражены в его повреждении, недостаче, гибели или утрате. Другое дело, что на практике данная норма толкуется расширительно, поэтому страховщики возмещают не только убытки в имуществе, но и связанные с повреждением, недостачей, гибелью или утратой объекта страхования – именно такими являются убытки, возмещаемые страховщиком залогодержателям..
Возникает также вопрос о том, может ли страховщик в рамках договора морского страхования имущества возмещать упущенную выгоду? Мы полагаем, что да, если иное не оговорено в договоре.
Применительно к договорам страхования гражданской ответственности ГК РФ устанавливает, что страховщик возмещает убытки страхователя, а не того лица, которому причинен вред либо перед которым страхователь не выполнил свои договорные обязательства. Статья 246 КТМ РФ не указывает, чьи именно убытки в этом случае должен покрывать страховщик. Если исходить их формулировки данной нормы, то получается – убытки, понесенные лицом, кому они возмещаются. Другими словами, если по условиям договора страхования ответственности судовладельца право требования к страховщику имеет страхователь, то страховщик возмещает именно его убытки, если такое право требования предоставлено договором выгодоприобретателю, то есть лицу, которому причинен вред, страховщик покрывает только его убытки. Разница в величине размера убытков страхователя и выгодоприобретателя в ряде случаев может быть весьма существенной. Так, если после столкновения судов, произошедших по вине страхователя, он за свой счет буксирует судно, принадлежащее выгодоприобретателю в ближайший порт или док, то в этой части у страхователя возникают убытки, а у выгодоприобретателя – нет.
4. Общие правила применения норм главы 48 ГК РФ к договорам морского страхования. Итак, базовый вариант – нормы главы 48 ГК РФ применяются субсидиарно. Если участники сделки морского страхования своим соглашением исключают применение конкретной нормы главы XVКТМ РФ, то тогда их отношения в этой части автоматически начинают подчиняться нормам главы 48 ГК РФ, потому что получается, что соответствующий вопрос специальным законом, с юридической точки зрения, в данном случае не урегулирован. Если стороны намерены отступить от правил, содержащихся в конкретной норме главы XV КТМ РФ, то они не должны исключать ее применение, а как бы внести изменения в ее предписания.
Настоящая работа, конечно, не исчерпывает проблему применения норм главы 48 ГК РФ «Страхование» к договорам морского страхования. По нашему мнению, требуются дальнейшие глубокие научные исследования данного вопроса, выработка и продвижение в теорию страхового права и правоприменительную практику четких критериев отграничения случаев, когда соответствующие отношения по морскому страхованию исчерпывающим образом урегулированы специальным законом и соответственно положения главы 48 ГК РФ применяться не должны. Кроме того, дополнительного исследования требует вопрос о разных концептуальных основах законодательного регулирования обычных договоров страхования и договоров морского страхования. учитывать, Глава XV КТМ РФ построена на основе принципа равновесия прав и интересов сторон страховой сделки, тогда как глава 48 ГК РФ имеет явный уклон в сторону защиты прав и интересов страхователей и выгодоприобретателей, ограничивая тем самым свободу участников гражданского оборота. Поэтому важно понять, что делать, если обращение к нормам главы 48 ГК РФ для регулирования договора морского страхования создает необоснованные, с точки зрения обычного хозяйственного оборота, преимущества страхователю или выгодоприобретателю, что явно не соответствует принципам и духу главы XV КТМ РФ.
Сравнительное исследование правового регулирования обычных страховых договоров и договоров морского страхования будет несомненно способствовать развитию теории страхового права и обеспечению эффективности и стабильности договорных отношений в страховании.
С.В. Дедиков
[1] См. подробнее об этой проблеме Дедиков С.В. Сроки исковой давности в страховании и перестраховании. «Хозяйство и право», 2004, № 2. С. 61-68.
[2] См. подробнее об этом Дедиков С.В. Закон и перестрахование: проблемы и пути их решения. «Закон», 2004, № 6. С. 100-104.
[3] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 419.