В соответствии со статьей 970 ГК РФ нормы главы 48 «Страхование» Кодекса к договорам морского страхования применяются постольку, поскольку соответствующий вопрос не урегулирован специальным законом об этом виде страхования. Таким специальным законом является, как известно, глава XV Кодекса торгового мореплавания РФ.
На практике данный вопрос оказался достаточно сложным. Многие юристы – юрисконсульты страхователей и выгодоприобретателей, страховых компаний, адвокаты и даже судьи арбитражных судов не вникают в суть проблемы и просто во всех случаях применяют к договорам морского страхования все нормы главы 48 ГК РФ, что приводит нередко к неправильному с юридической точки зрения решению той или иной спорной ситуации, к судебным ошибкам, то есть, в конечном счете, к нарушению субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Проблема усугубляется тем, что не существует пока четких критериев определения урегулированности того или иного вопроса нормами специального закона.
Эта работа представляет собой попытку системного подхода к решению данной проблемы.
Прежде всего, необходимо выработать критерии определения урегулированности специальным законом договора морского страхования. Мы полагаем, что основным таким критерием может быть наличие в главе XV КТМ РФ специальной статьи, посвященной регулированию того или иного института или той или иной категории. Этот вывод обусловлен тем, что именно в рамках отдельной статьи могут быть наиболее полно регламентированы соответствующие отношения. Кроме того, если перейти на более дискретный критерий, то мы неизбежно столкнемся с проблемой идентификации соответствующих частей статьи закона, поскольку в теории и в законодательной практике нет единства терминов. Так, для отображения относительно обособленной и логически завершенной части статьи употребляются такие термины, как «пункт», «часть» и даже «абзац». Кроме того, нередко последующий пункт статьи является исключением из правила, закрепленного предыдущим пунктом, а это обстоятельство на уровне пункта сложно учитывать.
Затем, таким критерием может служить наличие в статье, посвященной регулированию более общего вопроса, специального пункта, регламентирующего обособленный институт или обособленную категорию морского страхового права. Такая ситуация, например, имеет место в статье 259 КТМ РФ «Страховая сумма», где пункт 4 регулирует институт неполного имущественного страхования, когда страховая сумма по договору морского страхования установлена ниже действительной (страховой) стоимости страхуемого имущества или предпринимательского риска.
Наконец, таким критерием должны служить более эффективная защита прав и законных интересов слабейшей стороны страховой сделки, а также расширение свободы договора морского страхования, так как эти критерии в наибольшей степени отвечают основным принципам и духу современного гражданского права.
1. Сравнительный анализ норм главы 48 ГК РФ и главы XV КТМ РФ с использованием первого из названных выше критериев (наличие в специальном законе статьи, регулирующей соответствующие отношения) позволяет выделить те статьи названной главы Гражданского кодекса, которых нет в КТМ РФ. При этом мы изначально исключаем положения, регулирующие договоры личного страхования, поскольку в морском страховании такого вида не существует – морское страхование носит исключительно имущественный характер, так как в соответствии с пунктом 1 статьи 249 КТМ РФ объектом морского страхования может быть всякий имущественный интерес, связанный с торговым мореплаванием, - судно, строящееся судно, груз, фрахт, а также плата за проезд пассажира, плата за пользование судном, ожидаемая от груза прибыль и другие обеспечиваемые судном, грузом и фрахтом требования, заработная плата и иные причитающиеся капитану судна и другим членам экипажа судна суммы, в том числе расходы на репатриацию, ответственность судовладельца и принятый на себя страховщиком риск (перестрахование)[1]. В перечень правил, отсутствующих в КТМ РФ, входят следующие статьи: 927 «Добровольное и обязательное страхование»; 928 «Интересы, страхование которых е допускается»; 930 «Страхование имущества»; 931 «Страхование ответственности за причинение вреда»; 932 «Страхование ответственности по договору»; 935 «Обязательное страхование»; 936 Осуществление обязательного страхования»; 937 «Последствия нарушения правил об обязательном страховании»; 938 «Страховщик»; 942 «Существенные условия договора страхования»; 943 «Определение условий договора страхования в правилах страхования»; 945 «Право страховщика на оценку страхового риска»; 946 «Тайна страхования»; 950 «Дополнительное имущественное страхование»; 952 «Имущественное страхование от разных страховых рисков»; 953 «Сострахование»; 955 «Замена застрахованного лица»; 956 «Замена выгодоприобретателя»; 957 «Начало действия договора страхования»; 958 «Досрочное прекращение договора страхования; 961 «Уведомление страховщика о наступлении страхового случая»; 966 «Исковая давность по требованиям, связанным с имущественным страхованием»; 967 «Перестрахование»; 968 «Взаимное страхование»; 969 «Обязательное государственное страхование».
Уже из названий перечисленных статей видно, что специальный закон о морском страховании не регулирует вопросы обязательного страхования, в том числе государственного обязательного страхования, а также последствия неисполнения обязанным лицом требования закона о заключении договора страхования. В этой части, если федеральным законом будет введено обязательное страхование в сфере морского судоходства, должны применяться нормы главы 48 ГК РФ.
По правилам этой же главы определяются интересы, которые могут страховаться, а также расходы, не подлежащие страхованию. Нормы главы 48 закрепляют ряд общих и особых требований, предъявляемых к отдельным видам имущественного страхования. В качестве общих правил назовем, прежде всего, нормы статьи 928 ГК РФ. В соответствии с пунктом 1 этой статьи не допускается в морском страховании защита противоправных интересов, под которыми, как мы полагаем, следует понимать имущественные результаты уголовно-наказуемых деяний страхователя или выгодоприобретателя. Попытки отдельных страховых компаний отказывать в выплате страхового возмещения при наличии даже малейшего нарушения страхователем или выгодоприобретателем закона, по нашему мнению являются необоснованными, так как сам законодатель допускает возможность страхования имущественных последствий целого ряда правонарушений: неумышленных преступлений, совершенных по неосторожности, административных правонарушений (страхование гражданской ответственности за причинение вреда, что признается гражданско-правовым нарушением, недопустимость освобождения страховщика от обязанности по выплате страхового возмещения по договорам страхования ответственности, когда вред жизни или здоровью потерпевшего причинен по вине страхователя либо застрахованного лица (п. 2 ст. 963 ГК РФ), страхование ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договоров, что также является гражданским правонарушением), да и судебная практика идет по пути максимально возможного сужения понятия противоправности интересов, страхование которых не допускается[2]. Например, нельзя страховать судно, которое занимается перевозкой наркотиков, нелегального оружия, рабов или умышленно используется для удержания заложников, для осуществления иной противоправной деятельности. Недопустимо страховать и грузы, если соответствующее имущество изъято из оборота и перевозятся нелегально, без соответствующего официального разрешения.
Не допускается в сфере морского страхования, также как и в других видах страховой деятельности, убытков от участия в играх, лотереях и пари, а также расходов, к которым, например, судовладелец может быть принужден в целях освобождения заложников. К сожалению, в области морского сообщения факты захвата команд судов в заложники имеют место, как известно, достаточно часто, но российские страховщики не имеют права производить выплаты для компенсации расходов судовладельцев по освобождению таких лиц. Этот запрет введен, главным образом, в связи с непредсказуемостью размеров требований преступников, что может стать разорительным для страховщиков и привести к невозможности исполнения ими своих обязательств в иных видах страхования.
Условия договоров морского страхования, нарушающие указанные требования, ничтожны. Если по договору морского страхования предусмотрены и иные риски, то в остальной части такие сделки являются действующими и иные, предусмотренные ими обязательства должны исполняться.
ГК РФ устанавливает, что страхование судов, строящихся судов и грузов может осуществляться лишь в пользу лица, имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении соответствующего имущества (п. 1 ст. 930). Договор морского страхования, по которому страхуется судно, строящееся судно или груз, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен. Здесь следует иметь в виду, что такие последствия наступают все-таки лишь в том случае, когда страховой интерес отсутствует именно у лица, в пользу которого он заключен.
По договорам страхования ответственности судовладельца по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, может быть застрахован риск ответственности самого страхователя или иного лица, на которое такая ответственность может быть возложена. Но, подчеркнем, застрахованным лицом может быть только судовладелец, так как по договорам морского страхования может быть застрахована ответственность лишь судовладельцев.
Судовладелец, риск ответственности которого за причинение вреда застрахован, должен быть назван в договоре страхования. Правило о том, что, если это лицо в договоре не названо, считается застрахованным риск ответственности самого страхователя, в морском страховании не действует, все в силу того же пункта 1 статьи 249 КТМ РФ, допускающего страхование исключительно ответственности судовладельца.
Договор страхования риска ответственности судовладельца за причинение вреда считается заключенным в пользу лиц, которым может быть причинен вред (выгодоприобретателей), даже если договор заключен в пользу страхователя, либо в договоре не сказано, в чью пользу он заключен.
В случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы (п. 4 ст. 931 ГК РФ). Такие договоры квалифицируются как договоры в пользу третьего лица и они дополнительного регулируются нормами статьи 430 ГК РФ. Учитывая, что в настоящее время в сфере морского судоходства нет обязательных видов страхования и не существует законов, которые бы предоставляли выгодоприобретателю право требования к страховщику о выплате страхового возмещения, то это может быть сделано только путем включения соответствующего условия в стандартные правила или договор морского страхования. Следует отметить, что в некоторых стандартных правилах морского страхования фактически воспроизводится текст пункта 4 статьи 931 ГК РФ, но в договоре страхования или в страховом полисе (сертификате) данный вопрос обходится молчанием. Это означает, что право требования к страховщику о страховой выплате имеетстрахователь.
В теории и в правоприменительной практике возникал вопрос о том, какова правовая природа страхового возмещения, выплачиваемого страховщиком выгодоприобретателю по договорам страхования гражданской ответственности. Ю.Б. Фогельсон в этой связи высказал мысль, что страховщик в данном случае осуществляет именно возмещение вреда[3]. По нашему мнению, это боле чем спорное утверждение. Выплата осуществляется на основании договора страхования, а не в рамках деликтных обязательств, возникших в связи с причинением вреда, поэтому это ничто иное, как страховое возмещение, выплачиваемое третьему лицу, в пользу которого заключен такой договор.
Положения статьи 932 ГК РФ в морском страховании действуют прежде всего в части запрета страхования договорной ответственности без специального разрешения закона на этот счет. Поэтому мы не можем согласиться с мнением В.А. Мусина, допускающего возможность осуществления страхования договорной ответственности перевозчика в морском торговом судоходстве[4]. Поскольку в пункте 1 статьи 249 КТМ РФ не уточняется, о какой именно ответственности судовладельца в ней идет речь, то есть основания говорить о том, что таким, пусть и не очень корректным образом, законодатель разрешил страховать договорную ответственность судовладельца. Но в каких случаях может наступить ответственность именно судовладельца. Если он заключает договор перевозки, то в рамках такого договора он выступает не как судовладелец, а как перевозчик. Единственно о чем можно вести речь, это о страховании договорной ответственности по фрахту. Кроме того, возможно заключение договора морского страхования договорной ответственности по государственным или муниципальным контактам, скажем, в случае перевозки грузов, поставляемых по государственному или муниципальному заказу, как известно, такое страхование допускается ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд».
В этих, а также в иных случаях, если федеральный закон разрешит такое страхование, то тогда договор морского страхования должен подчиняться и всем остальным правилам этой статьи. По договору морского страхования риска ответственности за нарушение договора может быть застрахован только риск ответственности самого страхователя. Договор страхования, не соответствующий этому требованию, ничтожен. Кроме того, риск ответственности за нарушение договора считается застрахованным в пользу стороны, перед которой по условиям этого договора страхователь должен нести соответствующую ответственность, - выгодоприобретателя, даже если договор страхования заключен в пользу другого лица либо в нем не сказано, в чью пользу он заключен.
По договору морского страхования предпринимательского риска (страхование фрахта, платы за проезд пассажира, платы за пользование судном, ожидаемая от груза прибыль и другие обеспечиваемые судном, грузом и фрахтом требования, расходы на репатриацию, когда по условиям трудового контракта их должен осуществлять судовладелец) может быть застрахован предпринимательский риск только самого страхователя и только в его пользу. Договор морского страхования предпринимательского риска лица, не являющегося страхователем, ничтожен. Такой договор, совершенный в пользу лица, не являющегося страхователем, считается заключенным в пользу страхователя.
Общим для всех видов договоров страхования является и закрепление в статье 938 ГК РФ признаков страховщика. В качестве страховщиков договоры морского страхования могут заключать юридические лица, имеющие лицензии на осуществление страхования водного транспорта, сохранности грузов, страхования предпринимательских рисков, финансовых рисков (заработная плата и иные причитающиеся капитану судна и другим членам экипажа суммы, включая расходы на репатриацию, когда их несет конкретное физическое лицо, а не судовладелец – п. 1 ст. 249 КТМ РФ), ответственности за причинение вреда другим лицам, а также ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств и ответственности за вред, причиненный некачественными услугами или работами (ст. 32.9. Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее Закон об организации страхового дела)).
Нормы главы 48 ГК РФ определяют основную часть минимально необходимого состава существенных условий договора морского страхования, без согласования которых сделка не будет считаться совершенной. При заключении договора морского страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение:
1) об определенном имуществе (при страховании судов, строящихся судов или грузов) либо ином имущественном интересе (при страховании ответственности, предпринимательских или финансовых рисков), являющемся объектом страхования;
2) о характере события, на случай наступления которого осуществляется страхование (страхового случая);
3) о размере страховой суммы;
4) о сроке действия договора.
При этом необходимо учитывать, что согласно пункту 1 статьи 249 КТМ РФ в сфере морского страхования имущества под объектом страхования понимаются имущественные интересы, но в то же время сам законодатель раскрывает их через перечисление конкретного имущества – суда, строящиеся суда, груз. Поэтому, с практической точки зрения, будет правильным в качестве объекта страхования в договорах морского страхования имущества указать и имущественные интересы, связанные с владением, пользованием и распоряжением имущества и конкретное страхуемое имущество. Причем это имущество должно быть описано таким образом, чтобы в случае наступления страхового события поврежденное, утраченное или погибшее имущество могло быть однозначно идентифицировано как объект страхования.
Помимо этого пункт 1 статьи 432 ГК РФ устанавливает необходимость согласования в качестве существенного условия договора морского страхования также и предмета договора, под которым, на наш взгляд, следует понимать те отношения, которые урегулированы эти договором[5]. Рекомендовали бы в стандартных правилах морского страхования в качестве предмета договора страхования указывать следующую формулировку: «По договору страхования … (имущества, или гражданской ответственности, предпринимательского или финансового риска) страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного договором события (страхового случая) возместить страхователю или иному лицу, в пользу которого заключен такой договор (выгодоприобретателю) понесенные убытки в пределах страховой суммы».
В самих договорах морского страхования эта формулировка могла бы выглядеть следующим образом: «По настоящему договору страхования страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в ст. … настоящего договора события (страхового случая) возместить страхователю (выгодоприобретателю) понесенные им убытки в пределах страховой суммы, указанной в ст. … настоящего договора».
Нормы статьи 943 ГК РФ устанавливают порядок принятия и применения страховщиком стандартных правил страхования. Условия, на которых заключается договор морского страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования).
Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора морского страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение страхователю при заключении договора правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре.
Необходимо подчеркнуть, что норма статьи 251 КТМ РФ в части обязанности страховщика по вручению страхователю условий страхования сформулирована крайне неудачно. Если подойти к ее тексту сугубо формально, то получается, что в случае, когда страховщиком эта обязанность не исполнена, что на практике в силу различных причин (забыли, нет экземпляра условий страхования и т.д.) бывает нередко, договор морского страхования ничтожен, как заключенный с нарушением императивного предписания закона. Безусловно, основным пострадавшим в этой ситуации будет страхователь или выгодоприобретатель, то есть слабейшая сторона сделки. Правда, есть и иной вариант толкования данной ситуации – участники страховой сделки на основании статьи 247 КТМ РФ, устанавливающей, что правила, предусмотренные главой XV КТМ РФ, применяются, если соглашением сторон не оговорено иное, тем самым отступили от требования статьи 251. Но такое толкование требует наличия соглашения между сторонами договора морского страхования. Если этот вопрос возникнет в рамках спора между страхователем или выгодоприобретателем и страховщиком, а данное соглашение не было оформлено в письменной форме, то могут возникнуть сложности с доказанностью наличия такого соглашения.
Мы полагаем, что в интересах защиты прав слабейшей стороны сделки и обеспечения стабильности договорных отношений в морском страховании следует признать возможным применение всех правил статьи 943 ГК РФ к договорам морского страхования, включая последствия невручения страховщиком страхователю условий страхования.
При заключении договора морского страхования страхователь и страховщик, также как и в других видах страхования, могут договориться об изменении или исключении отдельных положений правил страхования и о дополнении правил. В этой связи целесообразно кратко остановиться на вопросе применения в морском страховании стандартных страховых оговорок, предназначенных для регулирования морских страховых отношений. Такие оговорки разрабатываются либо определенными объединениями страховщиков, либо крупными страховыми или брокерскими компаниями. Они, действительно, применяются достаточно широко и в практике российских страховых организаций. Включение текста таких оговорок в стандартные правила морского страхования означает, что эти оговорки стали условиями правил, а, в конечном счете, договоров морского страхования. Иное дело, когда в договоре морского страхования или страховом полисе (сертификате) просто указывается номер такой оговорки или дается ее наиболее широко применяемое название. Дело в том, что в нашей юрисдикции эти оговорки еще не стали обычаями делового оборота, потому что прошло относительно мало времени с момента, когда они стали использоваться в нашей стране не только Ингосстрахом, работающим на международных страховом и перестраховочном рынка уже более 60 лет, но и другими страховыми компаниями. А для того, чтобы то или иное правило стало обычаем делового оборота, то есть приобрело статус самостоятельного источника права, требуется достаточно продолжительный период его применения. К тому же такое правило должно одинаково пониматься и добровольно исполняться большинством участников соответствующего рынка. В отношении указанных оговорок ни один из этих критериев еще не действует. По своей правовой природе они ближе к деловым обыкновениям, главное отличие которых от обычаев делового оборота заключается в том, что обычай действует независимо от воли сторон конкретной сделки, если, конечно, они специальным соглашением не отменили его действие применительно к их договору, а деловое обыкновение приобретает характер нормы права только в том случае, когда ему такой статус придан волеизъявлением участников сделки. Для этого они должны включить его в свой договор в качестве одного из условий сделки. Именно таков и механизм использования в Российской Федерации стандартных оговорок. Поэтому, в принципе, можно ограничиться только указанием номера и года принятия соответствующей оговорки, но при этом следует указать источник, в котором опубликован ее официальный текст, либо сделать перевод этого текста на русский язык официальным приложением к договору.
Важно также помнить о том, что такие стандартные оговорки не могут противоречить нормам российского законодательства. В частности, в нашей стране не может применяться относительно широко используемая в международной практике оговорка ex gratia, согласно которой страховщик или перестраховщик может произвести страховую выплату при том условии, что произошедшее событие не отвечает всем признакам страхового случая. В нашей юрисдикции такая выплата будет признан необоснованной, и страховщик не сможет отнести ее на экономически оправданные расходы.
Страхователь (выгодоприобретатель) вправе ссылаться в защиту своих интересов на правила страхования соответствующего вида, на которые имеется ссылка в договоре страхования (страховом полисе), даже если эти правила в силу настоящей статьи для него необязательны. Здесь важно иметь в виду, что такая ссылка должна быть на весь текст правил, а не только на выбранные страхователем положения, играющие исключительно в его пользу (п. 17 Обзора № 75).
Участники страховых морских правоотношений должны ориентироваться на положения пунктов 1 и 3 статьи 945 ГК РФ, согласно которым при заключении договора страхования имущества страховщик вправе произвести осмотр страхуемого имущества, а при необходимости назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости.
Оценка страхового риска страховщиком на основании настоящей статьи необязательна для страхователя, который вправе доказывать иное.
Мы употребили слово «ориентироваться», а не «руководствоваться» по той причине, что право страховщика на оценку страхового риска носит своеобразный характер – ему не корреспондирует обязанность страхователя предоставить страховщику соответствующую возможность. Иными словами, здесь речь идет о декларации, не подкрепленной встречной обязанностью, а тем более какими-либо санкциями. Но страховщик в том случае, если страхователь отказался предоставить ему возможность для оценки страхового риска, может просто отказаться от совершения соответствующей страховой сделки.
На страховщиков по договорам морского страхования распространяется обязанность по сохранению в тайне сведений об имущественном положении страхователя или выгодоприобретателя, полученных им в результате своей профессиональной деятельности.
С.В. Дедиков
Продолжение следует в части 2.
[1] См. об этом подробнее Дедиков С.В. Договоры имущественного и морского страхования: сравнительное исследование. «Хозяйство и право», 2006, № 4. С. 27-39.
[2] Так, в п. 5 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, являющегося приложением к Информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 года № 75 (далее – Обзор № 75), указывается, что использование с нарушением таможенных правил на территории России автомобиля, зарегистрированного в иностранном государстве, не означает, что такое имущество не может быть застраховано. См. о проблеме определения противоправных интересов, страхование которых не допускается, Дедиков С.В., Клоченко Л.Н. Договоры имущественного страхования: гражданско-правовой аспект. Методическое пособие в 2-х томах. Т. 1. Заключение, исполнение и прекращение договора. Книга 1. М., 2007. С. 316-325.
[3] См. Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., 2002. С. 122.
[4] См. Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. Под ред. Иванова Г.Г. М., 2000. С. 423-424.
На практике данный вопрос оказался достаточно сложным. Многие юристы – юрисконсульты страхователей и выгодоприобретателей, страховых компаний, адвокаты и даже судьи арбитражных судов не вникают в суть проблемы и просто во всех случаях применяют к договорам морского страхования все нормы главы 48 ГК РФ, что приводит нередко к неправильному с юридической точки зрения решению той или иной спорной ситуации, к судебным ошибкам, то есть, в конечном счете, к нарушению субъективных гражданских прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота. Проблема усугубляется тем, что не существует пока четких критериев определения урегулированности того или иного вопроса нормами специального закона.
Эта работа представляет собой попытку системного подхода к решению данной проблемы.
Прежде всего, необходимо выработать критерии определения урегулированности специальным законом договора морского страхования. Мы полагаем, что основным таким критерием может быть наличие в главе XV КТМ РФ специальной статьи, посвященной регулированию того или иного института или той или иной категории. Этот вывод обусловлен тем, что именно в рамках отдельной статьи могут быть наиболее полно регламентированы соответствующие отношения. Кроме того, если перейти на более дискретный критерий, то мы неизбежно столкнемся с проблемой идентификации соответствующих частей статьи закона, поскольку в теории и в законодательной практике нет единства терминов. Так, для отображения относительно обособленной и логически завершенной части статьи употребляются такие термины, как «пункт», «часть» и даже «абзац». Кроме того, нередко последующий пункт статьи является исключением из правила, закрепленного предыдущим пунктом, а это обстоятельство на уровне пункта сложно учитывать.
Затем, таким критерием может служить наличие в статье, посвященной регулированию более общего вопроса, специального пункта, регламентирующего обособленный институт или обособленную категорию морского страхового права. Такая ситуация, например, имеет место в статье 259 КТМ РФ «Страховая сумма», где пункт 4 регулирует институт неполного имущественного страхования, когда страховая сумма по договору морского страхования установлена ниже действительной (страховой) стоимости страхуемого имущества или предпринимательского риска.
Наконец, таким критерием должны служить более эффективная защита прав и законных интересов слабейшей стороны страховой сделки, а также расширение свободы договора морского страхования, так как эти критерии в наибольшей степени отвечают основным принципам и духу современного гражданского права.
1. Сравнительный анализ норм главы 48 ГК РФ и главы XV КТМ РФ с использованием первого из названных выше критериев (наличие в специальном законе статьи, регулирующей соответствующие отношения) позволяет выделить те статьи названной главы Гражданского кодекса, которых нет в КТМ РФ. При этом мы изначально исключаем положения, регулирующие договоры личного страхования, поскольку в морском страховании такого вида не существует – морское страхование носит исключительно имущественный характер, так как в соответствии с пунктом 1 статьи 249 КТМ РФ объектом морского страхования может быть всякий имущественный интерес, связанный с торговым мореплаванием, - судно, строящееся судно, груз, фрахт, а также плата за проезд пассажира, плата за пользование судном, ожидаемая от груза прибыль и другие обеспечиваемые судном, грузом и фрахтом требования, заработная плата и иные причитающиеся капитану судна и другим членам экипажа судна суммы, в том числе расходы на репатриацию, ответственность судовладельца и принятый на себя страховщиком риск (перестрахование)[1]. В перечень правил, отсутствующих в КТМ РФ, входят следующие статьи: 927 «Добровольное и обязательное страхование»; 928 «Интересы, страхование которых е допускается»; 930 «Страхование имущества»; 931 «Страхование ответственности за причинение вреда»; 932 «Страхование ответственности по договору»; 935 «Обязательное страхование»; 936 Осуществление обязательного страхования»; 937 «Последствия нарушения правил об обязательном страховании»; 938 «Страховщик»; 942 «Существенные условия договора страхования»; 943 «Определение условий договора страхования в правилах страхования»; 945 «Право страховщика на оценку страхового риска»; 946 «Тайна страхования»; 950 «Дополнительное имущественное страхование»; 952 «Имущественное страхование от разных страховых рисков»; 953 «Сострахование»; 955 «Замена застрахованного лица»; 956 «Замена выгодоприобретателя»; 957 «Начало действия договора страхования»; 958 «Досрочное прекращение договора страхования; 961 «Уведомление страховщика о наступлении страхового случая»; 966 «Исковая давность по требованиям, связанным с имущественным страхованием»; 967 «Перестрахование»; 968 «Взаимное страхование»; 969 «Обязательное государственное страхование».
Уже из названий перечисленных статей видно, что специальный закон о морском страховании не регулирует вопросы обязательного страхования, в том числе государственного обязательного страхования, а также последствия неисполнения обязанным лицом требования закона о заключении договора страхования. В этой части, если федеральным законом будет введено обязательное страхование в сфере морского судоходства, должны применяться нормы главы 48 ГК РФ.
По правилам этой же главы определяются интересы, которые могут страховаться, а также расходы, не подлежащие страхованию. Нормы главы 48 закрепляют ряд общих и особых требований, предъявляемых к отдельным видам имущественного страхования. В качестве общих правил назовем, прежде всего, нормы статьи 928 ГК РФ. В соответствии с пунктом 1 этой статьи не допускается в морском страховании защита противоправных интересов, под которыми, как мы полагаем, следует понимать имущественные результаты уголовно-наказуемых деяний страхователя или выгодоприобретателя. Попытки отдельных страховых компаний отказывать в выплате страхового возмещения при наличии даже малейшего нарушения страхователем или выгодоприобретателем закона, по нашему мнению являются необоснованными, так как сам законодатель допускает возможность страхования имущественных последствий целого ряда правонарушений: неумышленных преступлений, совершенных по неосторожности, административных правонарушений (страхование гражданской ответственности за причинение вреда, что признается гражданско-правовым нарушением, недопустимость освобождения страховщика от обязанности по выплате страхового возмещения по договорам страхования ответственности, когда вред жизни или здоровью потерпевшего причинен по вине страхователя либо застрахованного лица (п. 2 ст. 963 ГК РФ), страхование ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договоров, что также является гражданским правонарушением), да и судебная практика идет по пути максимально возможного сужения понятия противоправности интересов, страхование которых не допускается[2]. Например, нельзя страховать судно, которое занимается перевозкой наркотиков, нелегального оружия, рабов или умышленно используется для удержания заложников, для осуществления иной противоправной деятельности. Недопустимо страховать и грузы, если соответствующее имущество изъято из оборота и перевозятся нелегально, без соответствующего официального разрешения.
Не допускается в сфере морского страхования, также как и в других видах страховой деятельности, убытков от участия в играх, лотереях и пари, а также расходов, к которым, например, судовладелец может быть принужден в целях освобождения заложников. К сожалению, в области морского сообщения факты захвата команд судов в заложники имеют место, как известно, достаточно часто, но российские страховщики не имеют права производить выплаты для компенсации расходов судовладельцев по освобождению таких лиц. Этот запрет введен, главным образом, в связи с непредсказуемостью размеров требований преступников, что может стать разорительным для страховщиков и привести к невозможности исполнения ими своих обязательств в иных видах страхования.
Условия договоров морского страхования, нарушающие указанные требования, ничтожны. Если по договору морского страхования предусмотрены и иные риски, то в остальной части такие сделки являются действующими и иные, предусмотренные ими обязательства должны исполняться.
ГК РФ устанавливает, что страхование судов, строящихся судов и грузов может осуществляться лишь в пользу лица, имеющего основанный на законе, ином правовом акте или договоре интерес в сохранении соответствующего имущества (п. 1 ст. 930). Договор морского страхования, по которому страхуется судно, строящееся судно или груз, заключенный при отсутствии у страхователя или выгодоприобретателя интереса в сохранении застрахованного имущества, недействителен. Здесь следует иметь в виду, что такие последствия наступают все-таки лишь в том случае, когда страховой интерес отсутствует именно у лица, в пользу которого он заключен.
По договорам страхования ответственности судовладельца по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда жизни, здоровью или имуществу других лиц, может быть застрахован риск ответственности самого страхователя или иного лица, на которое такая ответственность может быть возложена. Но, подчеркнем, застрахованным лицом может быть только судовладелец, так как по договорам морского страхования может быть застрахована ответственность лишь судовладельцев.
Судовладелец, риск ответственности которого за причинение вреда застрахован, должен быть назван в договоре страхования. Правило о том, что, если это лицо в договоре не названо, считается застрахованным риск ответственности самого страхователя, в морском страховании не действует, все в силу того же пункта 1 статьи 249 КТМ РФ, допускающего страхование исключительно ответственности судовладельца.
Договор страхования риска ответственности судовладельца за причинение вреда считается заключенным в пользу лиц, которым может быть причинен вред (выгодоприобретателей), даже если договор заключен в пользу страхователя, либо в договоре не сказано, в чью пользу он заключен.
В случае, когда ответственность за причинение вреда застрахована в силу того, что ее страхование обязательно, а также в других случаях, предусмотренных законом или договором страхования такой ответственности, лицо, в пользу которого считается заключенным договор страхования, вправе предъявить непосредственно страховщику требование о возмещении вреда в пределах страховой суммы (п. 4 ст. 931 ГК РФ). Такие договоры квалифицируются как договоры в пользу третьего лица и они дополнительного регулируются нормами статьи 430 ГК РФ. Учитывая, что в настоящее время в сфере морского судоходства нет обязательных видов страхования и не существует законов, которые бы предоставляли выгодоприобретателю право требования к страховщику о выплате страхового возмещения, то это может быть сделано только путем включения соответствующего условия в стандартные правила или договор морского страхования. Следует отметить, что в некоторых стандартных правилах морского страхования фактически воспроизводится текст пункта 4 статьи 931 ГК РФ, но в договоре страхования или в страховом полисе (сертификате) данный вопрос обходится молчанием. Это означает, что право требования к страховщику о страховой выплате имеетстрахователь.
В теории и в правоприменительной практике возникал вопрос о том, какова правовая природа страхового возмещения, выплачиваемого страховщиком выгодоприобретателю по договорам страхования гражданской ответственности. Ю.Б. Фогельсон в этой связи высказал мысль, что страховщик в данном случае осуществляет именно возмещение вреда[3]. По нашему мнению, это боле чем спорное утверждение. Выплата осуществляется на основании договора страхования, а не в рамках деликтных обязательств, возникших в связи с причинением вреда, поэтому это ничто иное, как страховое возмещение, выплачиваемое третьему лицу, в пользу которого заключен такой договор.
Положения статьи 932 ГК РФ в морском страховании действуют прежде всего в части запрета страхования договорной ответственности без специального разрешения закона на этот счет. Поэтому мы не можем согласиться с мнением В.А. Мусина, допускающего возможность осуществления страхования договорной ответственности перевозчика в морском торговом судоходстве[4]. Поскольку в пункте 1 статьи 249 КТМ РФ не уточняется, о какой именно ответственности судовладельца в ней идет речь, то есть основания говорить о том, что таким, пусть и не очень корректным образом, законодатель разрешил страховать договорную ответственность судовладельца. Но в каких случаях может наступить ответственность именно судовладельца. Если он заключает договор перевозки, то в рамках такого договора он выступает не как судовладелец, а как перевозчик. Единственно о чем можно вести речь, это о страховании договорной ответственности по фрахту. Кроме того, возможно заключение договора морского страхования договорной ответственности по государственным или муниципальным контактам, скажем, в случае перевозки грузов, поставляемых по государственному или муниципальному заказу, как известно, такое страхование допускается ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд».
В этих, а также в иных случаях, если федеральный закон разрешит такое страхование, то тогда договор морского страхования должен подчиняться и всем остальным правилам этой статьи. По договору морского страхования риска ответственности за нарушение договора может быть застрахован только риск ответственности самого страхователя. Договор страхования, не соответствующий этому требованию, ничтожен. Кроме того, риск ответственности за нарушение договора считается застрахованным в пользу стороны, перед которой по условиям этого договора страхователь должен нести соответствующую ответственность, - выгодоприобретателя, даже если договор страхования заключен в пользу другого лица либо в нем не сказано, в чью пользу он заключен.
По договору морского страхования предпринимательского риска (страхование фрахта, платы за проезд пассажира, платы за пользование судном, ожидаемая от груза прибыль и другие обеспечиваемые судном, грузом и фрахтом требования, расходы на репатриацию, когда по условиям трудового контракта их должен осуществлять судовладелец) может быть застрахован предпринимательский риск только самого страхователя и только в его пользу. Договор морского страхования предпринимательского риска лица, не являющегося страхователем, ничтожен. Такой договор, совершенный в пользу лица, не являющегося страхователем, считается заключенным в пользу страхователя.
Общим для всех видов договоров страхования является и закрепление в статье 938 ГК РФ признаков страховщика. В качестве страховщиков договоры морского страхования могут заключать юридические лица, имеющие лицензии на осуществление страхования водного транспорта, сохранности грузов, страхования предпринимательских рисков, финансовых рисков (заработная плата и иные причитающиеся капитану судна и другим членам экипажа суммы, включая расходы на репатриацию, когда их несет конкретное физическое лицо, а не судовладелец – п. 1 ст. 249 КТМ РФ), ответственности за причинение вреда другим лицам, а также ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств и ответственности за вред, причиненный некачественными услугами или работами (ст. 32.9. Закона РФ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее Закон об организации страхового дела)).
Нормы главы 48 ГК РФ определяют основную часть минимально необходимого состава существенных условий договора морского страхования, без согласования которых сделка не будет считаться совершенной. При заключении договора морского страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение:
1) об определенном имуществе (при страховании судов, строящихся судов или грузов) либо ином имущественном интересе (при страховании ответственности, предпринимательских или финансовых рисков), являющемся объектом страхования;
2) о характере события, на случай наступления которого осуществляется страхование (страхового случая);
3) о размере страховой суммы;
4) о сроке действия договора.
При этом необходимо учитывать, что согласно пункту 1 статьи 249 КТМ РФ в сфере морского страхования имущества под объектом страхования понимаются имущественные интересы, но в то же время сам законодатель раскрывает их через перечисление конкретного имущества – суда, строящиеся суда, груз. Поэтому, с практической точки зрения, будет правильным в качестве объекта страхования в договорах морского страхования имущества указать и имущественные интересы, связанные с владением, пользованием и распоряжением имущества и конкретное страхуемое имущество. Причем это имущество должно быть описано таким образом, чтобы в случае наступления страхового события поврежденное, утраченное или погибшее имущество могло быть однозначно идентифицировано как объект страхования.
Помимо этого пункт 1 статьи 432 ГК РФ устанавливает необходимость согласования в качестве существенного условия договора морского страхования также и предмета договора, под которым, на наш взгляд, следует понимать те отношения, которые урегулированы эти договором[5]. Рекомендовали бы в стандартных правилах морского страхования в качестве предмета договора страхования указывать следующую формулировку: «По договору страхования … (имущества, или гражданской ответственности, предпринимательского или финансового риска) страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного договором события (страхового случая) возместить страхователю или иному лицу, в пользу которого заключен такой договор (выгодоприобретателю) понесенные убытки в пределах страховой суммы».
В самих договорах морского страхования эта формулировка могла бы выглядеть следующим образом: «По настоящему договору страхования страховщик обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в ст. … настоящего договора события (страхового случая) возместить страхователю (выгодоприобретателю) понесенные им убытки в пределах страховой суммы, указанной в ст. … настоящего договора».
Нормы статьи 943 ГК РФ устанавливают порядок принятия и применения страховщиком стандартных правил страхования. Условия, на которых заключается договор морского страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования).
Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора морского страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение страхователю при заключении договора правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре.
Необходимо подчеркнуть, что норма статьи 251 КТМ РФ в части обязанности страховщика по вручению страхователю условий страхования сформулирована крайне неудачно. Если подойти к ее тексту сугубо формально, то получается, что в случае, когда страховщиком эта обязанность не исполнена, что на практике в силу различных причин (забыли, нет экземпляра условий страхования и т.д.) бывает нередко, договор морского страхования ничтожен, как заключенный с нарушением императивного предписания закона. Безусловно, основным пострадавшим в этой ситуации будет страхователь или выгодоприобретатель, то есть слабейшая сторона сделки. Правда, есть и иной вариант толкования данной ситуации – участники страховой сделки на основании статьи 247 КТМ РФ, устанавливающей, что правила, предусмотренные главой XV КТМ РФ, применяются, если соглашением сторон не оговорено иное, тем самым отступили от требования статьи 251. Но такое толкование требует наличия соглашения между сторонами договора морского страхования. Если этот вопрос возникнет в рамках спора между страхователем или выгодоприобретателем и страховщиком, а данное соглашение не было оформлено в письменной форме, то могут возникнуть сложности с доказанностью наличия такого соглашения.
Мы полагаем, что в интересах защиты прав слабейшей стороны сделки и обеспечения стабильности договорных отношений в морском страховании следует признать возможным применение всех правил статьи 943 ГК РФ к договорам морского страхования, включая последствия невручения страховщиком страхователю условий страхования.
При заключении договора морского страхования страхователь и страховщик, также как и в других видах страхования, могут договориться об изменении или исключении отдельных положений правил страхования и о дополнении правил. В этой связи целесообразно кратко остановиться на вопросе применения в морском страховании стандартных страховых оговорок, предназначенных для регулирования морских страховых отношений. Такие оговорки разрабатываются либо определенными объединениями страховщиков, либо крупными страховыми или брокерскими компаниями. Они, действительно, применяются достаточно широко и в практике российских страховых организаций. Включение текста таких оговорок в стандартные правила морского страхования означает, что эти оговорки стали условиями правил, а, в конечном счете, договоров морского страхования. Иное дело, когда в договоре морского страхования или страховом полисе (сертификате) просто указывается номер такой оговорки или дается ее наиболее широко применяемое название. Дело в том, что в нашей юрисдикции эти оговорки еще не стали обычаями делового оборота, потому что прошло относительно мало времени с момента, когда они стали использоваться в нашей стране не только Ингосстрахом, работающим на международных страховом и перестраховочном рынка уже более 60 лет, но и другими страховыми компаниями. А для того, чтобы то или иное правило стало обычаем делового оборота, то есть приобрело статус самостоятельного источника права, требуется достаточно продолжительный период его применения. К тому же такое правило должно одинаково пониматься и добровольно исполняться большинством участников соответствующего рынка. В отношении указанных оговорок ни один из этих критериев еще не действует. По своей правовой природе они ближе к деловым обыкновениям, главное отличие которых от обычаев делового оборота заключается в том, что обычай действует независимо от воли сторон конкретной сделки, если, конечно, они специальным соглашением не отменили его действие применительно к их договору, а деловое обыкновение приобретает характер нормы права только в том случае, когда ему такой статус придан волеизъявлением участников сделки. Для этого они должны включить его в свой договор в качестве одного из условий сделки. Именно таков и механизм использования в Российской Федерации стандартных оговорок. Поэтому, в принципе, можно ограничиться только указанием номера и года принятия соответствующей оговорки, но при этом следует указать источник, в котором опубликован ее официальный текст, либо сделать перевод этого текста на русский язык официальным приложением к договору.
Важно также помнить о том, что такие стандартные оговорки не могут противоречить нормам российского законодательства. В частности, в нашей стране не может применяться относительно широко используемая в международной практике оговорка ex gratia, согласно которой страховщик или перестраховщик может произвести страховую выплату при том условии, что произошедшее событие не отвечает всем признакам страхового случая. В нашей юрисдикции такая выплата будет признан необоснованной, и страховщик не сможет отнести ее на экономически оправданные расходы.
Страхователь (выгодоприобретатель) вправе ссылаться в защиту своих интересов на правила страхования соответствующего вида, на которые имеется ссылка в договоре страхования (страховом полисе), даже если эти правила в силу настоящей статьи для него необязательны. Здесь важно иметь в виду, что такая ссылка должна быть на весь текст правил, а не только на выбранные страхователем положения, играющие исключительно в его пользу (п. 17 Обзора № 75).
Участники страховых морских правоотношений должны ориентироваться на положения пунктов 1 и 3 статьи 945 ГК РФ, согласно которым при заключении договора страхования имущества страховщик вправе произвести осмотр страхуемого имущества, а при необходимости назначить экспертизу в целях установления его действительной стоимости.
Оценка страхового риска страховщиком на основании настоящей статьи необязательна для страхователя, который вправе доказывать иное.
Мы употребили слово «ориентироваться», а не «руководствоваться» по той причине, что право страховщика на оценку страхового риска носит своеобразный характер – ему не корреспондирует обязанность страхователя предоставить страховщику соответствующую возможность. Иными словами, здесь речь идет о декларации, не подкрепленной встречной обязанностью, а тем более какими-либо санкциями. Но страховщик в том случае, если страхователь отказался предоставить ему возможность для оценки страхового риска, может просто отказаться от совершения соответствующей страховой сделки.
На страховщиков по договорам морского страхования распространяется обязанность по сохранению в тайне сведений об имущественном положении страхователя или выгодоприобретателя, полученных им в результате своей профессиональной деятельности.
С.В. Дедиков
Продолжение следует в части 2.
[1] См. об этом подробнее Дедиков С.В. Договоры имущественного и морского страхования: сравнительное исследование. «Хозяйство и право», 2006, № 4. С. 27-39.
[2] Так, в п. 5 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, являющегося приложением к Информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 года № 75 (далее – Обзор № 75), указывается, что использование с нарушением таможенных правил на территории России автомобиля, зарегистрированного в иностранном государстве, не означает, что такое имущество не может быть застраховано. См. о проблеме определения противоправных интересов, страхование которых не допускается, Дедиков С.В., Клоченко Л.Н. Договоры имущественного страхования: гражданско-правовой аспект. Методическое пособие в 2-х томах. Т. 1. Заключение, исполнение и прекращение договора. Книга 1. М., 2007. С. 316-325.
[3] См. Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., 2002. С. 122.
[4] См. Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. Под ред. Иванова Г.Г. М., 2000. С. 423-424.