Статья была опубликована в "Юридическая и правовая работа в страховании", 2007, N 3
Отношения по перестрахованию сложны и многогранны. Перестрахование регулируется не только нормами законодательства, но также международными нормами и обычаями делового оборота, деловыми обыкновениями. Помимо названных источников отношения по перестрахованию регулируются стандартными оговорками, правовая природа которых и последствия их применения в российской правовой системе пока еще недостаточно изучены. Поскольку оговорки договора перестрахования заимствуются, в основном, из английских источников, думаю, было бы любопытно узнать, как английские страховщики используют данные оговорки, и какие трудности они испытывают на пути толкования договоров перестрахования.
Не только в России, но и в Англии нет единообразных принципов толкования оговорок договора перестрахования. Стандартная оговорка договора перестрахования хотя и называется в Англии обычаем делового оборота, но, однако же, не отвечает критериям общеобязательности, общепризнанности и всеобщего однозначного понимания.
Стандартные оговорки перестрахования широко применяются в странах системы прецедентного права. Суды этих стран играют первостепенную роль в нормотворчестве, создавая и имплементируя в договор перестрахования оговорки, которые стороны «подразумевали» включить (implied) , но по каким-то причинам, не включили в договор. Суды Англии при разрешении споров руководствуются правовыми обычаями, обычаями делового оборота и своими представлениями о справедливости, и каждое новое решение порой невозможно обосновать предыдущими прецедентами, поэтому право Англии и Америки – очень гибкое и с трудом поддается структурированию.
Как пишет Колин Эдельман (1), общее право Англии не требует заключения договора перестрахования в письменной форме, за исключением морского перестрахования. Однако, на практике, найти договор перестрахования, заключенный в устной форме, затруднительно. Как правило, договор перестрахования заключается в форме соглашения, или слипа, в котором есть отсылка к стандартным формам (например, стандартные формы Лондонских страховщиков), причем слип создается особым путем: перестраховщик ставит свою печать и подпись на оригинальном полисе, что означает принятие риска в перестрахование, и рядом ставит процент покрытия (если это пропорциональное перестрахование).
Иногда в полисе вовсе нет отсылок к стандартным формам или каким-либо правилам. Так, например, пропорциональное перестрахование часто определяется как «зеркальное» по отношению к прямому перестрахованию (back to back). Считается, что если не сказано иное, пропорциональное перестрахование действует на тех же условиях, что и страхование по оригинальному полису. Процесс имплементации норм оригинального договора страхования в договор перестрахования очень сложный и противоречивый. Английские юристы предполагают, что инкорпорация специальных условий прямого договора страхования возможна только, если:
- Условие уместно для перестрахования в принципе.
- Условие имеет смысл при допустимой манипуляции в контексте перестрахования.
- Условие согласуется с явно выраженными условиями договора перестрахования.
- Условие можно включить в договор перестрахования.
Как видим, четких критериев по применению стандартной оговорки о действии «на оригинальных условиях» нет даже в Англии. Нет единства во мнениях, что считать объектом перестрахования, что также порождает споры. Однако же участники договора перестрахования в России копируют английские оговорки, иногда не размышляя о последствиях.
Подразумеваемые условия договора в интересах перестрахователя: в Англии нет законов, которые предписывают правила действия договора перестрахования. В отсутствие детального правового регулирования условия договора «включаются» судом в договор при рассмотрении спора, если необходимо достичь цели договора, определяемой как «бизнес-эффективность». Такое обоснование чаще всего используется, если в договоре присутствует очевидная ошибка или пробел. Более того суд обязательно включит дополнительное условие в договор, если будет доказано существование обычая или делового обыкновения, и другие условия договора не противоречат обычаю или деловым обыкновениям. Между тем суды не встанут на сторону перестраховщика, который не воспользовался оговоркой, предоставляющей дополнительную защиту его интересов, если он мог с легкостью сделать это, т.е. не включил такое условие, которое обычно включается в контракт и всем известно. Так, например, в деле Charman v. Guardian Royal Exchange Assurance plc. ([1992] 2 Lloyd’s Rep 60) судья отказался включить в договор перестрахования условие, которое позволило бы перестраховщику требовать участия при урегулировании убытка между перестрахователем и застрахованным. Судья объяснил это следующим образом: перестраховщик сам не воспользовался своим правом включить в договор оговорку о сотрудничестве или оговорку о контроле при рассмотрении претензий (claims co-operation, claims control). Точно так же было решено, что в договоре нет «подразумеваемых» условий, которые бы отвечали интересам перестрахователя, позволяющих ему возмещать расходы по рассмотрению претензий за счет прямого страхователя.
Подразумеваемые условия договора в интересах перестраховщика: Перестраховщик по любой из форм облигаторного перестрахования находится в уязвимом положении, т.к. он не может отказаться от возмещения убытков, принятых в страхование перестрахователем. Принцип добросовестности перестрахователя предоставляет некоторую защиту перестраховщику, поскольку перестрахователь должен обеспечивать осведомленность перестраховщика о существенных фактах, относящихся к природе бизнеса и рисков, к опыту рассмотрения претензий, статистике страховых случаев и т.д., но если договор перестрахования уже вступил в силу, то принцип добросовестности для перестраховщика оказывается практически бесполезным; единственный инструмент влияния – это расторгнуть договор, но в период его действия перестраховщик может сильно пострадать. Так, в одном деле (Phoenix General Insurance Co of Greece SA v. Halvanon Insurance Co ltd 1985, 2 Lloyd's Rep 599) судья применил к договору оговорки, обеспечивающие защиту перестраховщику, основываясь на принципе добросовестности перестрахователя. Два класса подразумеваемых условий были применены в данном деле: оговорка о собственном удержании перестрахователя и оговорка о необходимости перестрахователю проявлять должную заботу при осуществлении своего бизнеса. Судья отказал перестраховщику в праве применить подразумеваемую оговорку о собственном удержании перестрахователя. Судья посчитал, что данная оговорка должна быть четко обозначена в договоре, включая ответ на вопрос о том, какой процент собственного удержания должен оставить перестрахователь, и должен ли перестрахователь сообщать перестраховщику о передаче собственного удержания другим перестраховщикам, что вообще означает собственное удержание – это обязанность самостоятельно платить по страховому событию или обязанность оставить какой-то процент от страховой выплаты с возможностью дальнейшего перестрахования у других перестраховщиков. Что касается принципа должной заботы, то этот принцип, как посчитал судья, может быть включен в договор по усмотрению судьи, и он означает, что перестрахователь должен проводить расследование страхового случая, исследовать обстоятельства, влияющие на степень риска, вести отчеты по полученным премиям, возбуждать судебное производство, если возникают сомнения в необходимости оплаты, тщательно рассчитывать страховую сумму и т.д.
На этом примере мы наблюдаем, как много остается полностью на усмотрение судьи. К сожалению, на данный момент, мы вряд ли можем возложить на судей такую ответственность.
С другой стороны участие судов в толковании обычаев неизбежно, т.к. это обусловлено самой природой обычая. Устная форма, присущая обычаям, препятствует их единообразному толкованию и применению, не говоря уже о том, что затрудняется сам процесс доказывания их существования. Для установления содержания обычая стороны, например, зачастую обращаются к литературным источникам или к правилам объединений страховщиков.
В английском праве много трудов посвящено фундаментальному принципу добросовестности сторон договора, на котором строятся все остальные теории по применению обычаев и оговорок. По моему мнению, в рамках английского права оговорки договора перестрахования могут быть признаны обычаями, но не все и не всегда. Признание оговорки обычаем не происходит автоматически. Стороны должны доказывать, что та или иная оговорка является обычаем и широко известна. Обычай закрепляется прецедентом, но это не означает, что в следующем судебном деле он не будет уточнен или искажен. Поэтому участники перестраховочных отношений прибегают к использованию стандартных форм Лондонских страховщиков или других известных объединений страховщиков.
Объединению Лондонских страховщиков принадлежит большая роль в унификации деловых обыкновений: на протяжении длительного времени оно обобщает и унифицирует стандартные условия страхования и издает собственные правила страхования - "оговорки" (clauses), которые регулярно обновляются и пересматриваются.
В России обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Согласно ст.943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования, принятых страховщиком либо объединением страховщиков (п.1). При этом в договоре должна быть ссылка на эти правила, а сами правила должны быть изложены в одном документе с договором либо приложены к нему (п.2). В литературе высказана точка зрения, что указанное положение не применяется к общеизвестным правилам страхования, в частности, к правилам Объединения лондонских страховщиков: если при заключении договора страхователь делает ссылку на указанные правила, то следует исходить из того, что указанные правила известны страхователю и нет необходимости прикладывать текст правил к договору(2). Однако пока это только точка зрения, никак официально не подтвержденная.
В том случае если оговорка является существенным условием договора, то двусмысленность оговорки может повлечь признание договора незаключенным. К договору применяются правила о недействительности (оспоримость, ничтожность).
Как в английском, так и в российском праве применяется следующее правило: условия договора перестрахования должны быть согласованными и четкими, чтобы признать договор существующим.
Существенными признаются такие условия договора, от которых зависит признание договора заключенным. Критерии существенности условий устанавливается законом либо сторонами договора. В российском праве существенность условий определяется по формальному основанию, т.е. либо стороны должны прямо прописать в договоре, либо законом должны определяться те условия, которые называются существенными.
В английском праве большое внимание уделяется подразумеваемой воле сторон, суды «имплементируют» свои представления об этой воле в договор. Можно привести пример из английской судебной практики. В одном деле стороны предусмотрели в арбитражной оговорке, что арбитр не связан никакими формальностями при рассмотрении спора, что он освобожден от строгих правил закона. И хотя в доктрине арбитражную оговорку называют независимой (самостоятельной), следовательно, ее недействительность не должна влиять на договор в целом, суд решил, что стороны, так формулируя арбитражную оговорку, не имели намерений создать правовые и законные последствия договора, что является основанием для признания его ничтожным. Оговорка признана английским судом существенной, что повлияло на судьбу договора.
Данное дело перекликается с нашими российскими принципами действительности сделок. Статья 169 ГК РФ описывает последствия сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.
В том случае если оговорка не является существенным условием договора, и стороны при возникновении спора не могут прийти к общему пониманию оговорки, оговорка может быть признана судом недействующей, хотя договор остается в силе.
Так, например, оговорка о прямой выплате застрахованному лицу противоречит фундаментальному английскому принципу юридической связи. В английском праве эта оговорка не используется, т.к. она противоречит указанному принципу. Между тем американскими юристами допускается, что стороны могут предусмотреть условия договора перестрахования, при которых застрахованное лицо вправе обратиться непосредственно к перестраховщику. Например, банкротство перестрахователя.
Таким образом, если оговорка о прямой выплате будет признана недействительной, договор останется действующим, но перестрахователь обязан будет платить по страховому событию самостоятельно, прежде чем обратиться в к перестраховщику.
Для страхования и перестрахования, в частности, более важно следующее: является ли оговорка существенной, и в связи с этим возможен ли отказ в выплате перестрахователю за нарушение данного условия. Английские юристы различают существенные и несущественные оговорки. За нарушение первых возможен отказ в выплате, за нарушение вторых – возможно лишь предъявления иска о возмещении убытков.
Совместное действие некоторых оговорок в контракте нивелирует их действие.
Оговорка об ошибках и упущениях. В ряде случаев при расчете суммы страхования либо перечислении рисков в бордеро (списке перестраховочных рисков) перестрахователь допускает ошибку (неправильно произведен расчет либо упущен тот или иной риск). Однако обнаружение подобной ошибки не должно лишать перестрахователя права на перестраховочное покрытие, и на перестрахователе лежит обязанность при обнаружении ошибки немедленно известить перестраховщика.
Целью таких оговорок является – предоставить возмещение убытков перестрахователя по страховому случаю, только если перестрахователь, как комментируют английские юристы, некорректно определил свои намерения до наступления убытка. Если перестрахователь изменит свои намерения после наступления убытка, это не должно входить в рамки действия оговорки об ошибках и упущениях. Оговорка об ошибках и упущениях может включать не только ошибки, допущенные при заполнении бордеро, но и также, например, такую «ошибку», как не уведомление о претензии. Такая оговорка вступает противоречие с оговоркой об уведомлении о предъявленной претензии (claims-reporting clause).
То же можно сказать и об оговорке о следовании решениям. Если данная оговорка включена в договор вместе с оговоркой о контроле по претензиям, то они обе могут быть признаны недействительными как несогласованные. Совместное действие этих оговорок требует особого внимания.
Включение в договор перестрахования оговорки о праве проверки может повлечь нарушение правил о соблюдении конфиденциальности информации.
Оговорки о праве на информацию или оговорка о праве проверки. Смысл этой оговорки заключается в том, что, несмотря на принцип наивысшей добросовестности (utmost good faith), относящийся к договорам перестрахования, может возникнуть со стороны перестраховщика необходимость проверки ведения перестрахователем учетной документации, бухгалтерских книг, полисов, досье убытков и т. п. Перестраховщик должен быть уверен в надежности своего партнера. Право проверки предоставляет такую возможность, хотя на практике оно используется крайне редко.
Принцип добросовестности непосредственно связан с принципом раскрытия информации, неизвестной перестраховщику, и могущей повлиять на степень риска. В Англии раскрытие информации ограничивается различными нормами. Так, например, Актом о реабилитации осужденных 1974 предусмотрено, что после истечения судимости и реабилитационного периода информация о криминальном прошлом лица должна быть исключена из документов, а на тех, кто передал эту информацию третьим лицам, могут быть наложены санкции.
Таким образом, оговоркой о праве проверки не должны нарушаться права третьих лиц на конфиденциальную информацию.
«Споры между английскими судьями» на примере оговорки об уведомлении. Принцип нецелесообразности и принцип вреда.
Серьезным прецедентом по данной оговорке стал спор между Бэррэт Брос и Дэвис (1966) 2 Ллойд (Сборник судебных решений №1) (3). В этом деле Лорд Деннинг постановил, что страховщики не могут ссылаться на нарушение страхователем условия об уведомлении с тех пор, как они получили известие из другого источника. Он утвердил, что «закон не требует от лица делать то, что бесполезно и не нужно». Этот аргумент стал известен как «аргумент о нецелесообразности».
Впоследствии в других делах перестраховщики в свою защиту утверждали, что принцип нецелесообразности не является действующим правом, и опирались на некоторое число дел, решенных после дела Бэррэт Брос, в которых суды стремились ограничить высказывание Лорда Деннинга, не имеющего нормативного характера. Motor and General против Pavy - одно из таких дел. Факты были аналогичны делу Бэррэт Брос, за исключением того, что не была доказана осведомленность перестрахователя об уведомлении перестраховщика из другого источника. Перестраховщики заявляли, что принцип нецелесообразности не является действующим правом или ограничивается случаями, когда перестрахователь знал, что у перестраховщика уже есть вся необходимая информация.
Исходя из этого, Тайный Совет (4) специально заявил, что «спор между Бэррэт Брос и Дэвис не дает возможности помочь третей стороне», таким образом, лишив данное судебное дело силы прецедента.
В дальнейшем суды решили, что страховщик не вправе ссылаться на нарушение оговорки об уведомлении, если этим нарушением страховщику не причинен вред. «Принцип вреда» рассматривался как частное определение по делу Farrell против Federate Employers [1970] 1 W.L.R. 498, который в свою очередь подвергся сомнению в деле The Mozart [1985] 1 LLR 239 и признан неверным в делах Pioneer Concrete против National Employers [1985] 2 All E.R. 395 и в Motor and General против Pavy [1994] 1 W.L.R. 462.
Выводы:
1 - Английская судебная практика богата противоречивыми прецедентами о применении и толковании условий договора перестрахования, что наводит на мысль об отсутствии обычаев, применимых к договору перестрахования даже на территории прародительницы оговорок.
2 - С другой стороны устная форма обычая, гибкость и изменчивость его, предполагает активное участие сторон и суда при доказывании существования обычая.
3 – Стороны должны проявлять осмотрительность при копировании английских оговорок, тщательно обдумывать последствия включения их в договор, и заранее готовиться к возможному спору, изучая судебные прецеденты.
Дарья Ждан-Пушкина
Сноски:
1 - Edelman, Colin.The law of reinsurance. Oxford University Press, 2005.
2 - В.А. Канашевский. Международный торговый обычай и его место в правовой системе Российской Федерации "Журнал российского права", N 8, август 2003 г.
3 - Barratt Bros (Taxis) Limited -v- Davies [1966] 2 Lloyd's Rep 1.
4- Арбитражная Комиссия Тайного Совета - один из двух апелляционных судов в Великобритании, основан в 1832 г.
Отношения по перестрахованию сложны и многогранны. Перестрахование регулируется не только нормами законодательства, но также международными нормами и обычаями делового оборота, деловыми обыкновениями. Помимо названных источников отношения по перестрахованию регулируются стандартными оговорками, правовая природа которых и последствия их применения в российской правовой системе пока еще недостаточно изучены. Поскольку оговорки договора перестрахования заимствуются, в основном, из английских источников, думаю, было бы любопытно узнать, как английские страховщики используют данные оговорки, и какие трудности они испытывают на пути толкования договоров перестрахования.
Не только в России, но и в Англии нет единообразных принципов толкования оговорок договора перестрахования. Стандартная оговорка договора перестрахования хотя и называется в Англии обычаем делового оборота, но, однако же, не отвечает критериям общеобязательности, общепризнанности и всеобщего однозначного понимания.
Стандартные оговорки перестрахования широко применяются в странах системы прецедентного права. Суды этих стран играют первостепенную роль в нормотворчестве, создавая и имплементируя в договор перестрахования оговорки, которые стороны «подразумевали» включить (implied) , но по каким-то причинам, не включили в договор. Суды Англии при разрешении споров руководствуются правовыми обычаями, обычаями делового оборота и своими представлениями о справедливости, и каждое новое решение порой невозможно обосновать предыдущими прецедентами, поэтому право Англии и Америки – очень гибкое и с трудом поддается структурированию.
Как пишет Колин Эдельман (1), общее право Англии не требует заключения договора перестрахования в письменной форме, за исключением морского перестрахования. Однако, на практике, найти договор перестрахования, заключенный в устной форме, затруднительно. Как правило, договор перестрахования заключается в форме соглашения, или слипа, в котором есть отсылка к стандартным формам (например, стандартные формы Лондонских страховщиков), причем слип создается особым путем: перестраховщик ставит свою печать и подпись на оригинальном полисе, что означает принятие риска в перестрахование, и рядом ставит процент покрытия (если это пропорциональное перестрахование).
Иногда в полисе вовсе нет отсылок к стандартным формам или каким-либо правилам. Так, например, пропорциональное перестрахование часто определяется как «зеркальное» по отношению к прямому перестрахованию (back to back). Считается, что если не сказано иное, пропорциональное перестрахование действует на тех же условиях, что и страхование по оригинальному полису. Процесс имплементации норм оригинального договора страхования в договор перестрахования очень сложный и противоречивый. Английские юристы предполагают, что инкорпорация специальных условий прямого договора страхования возможна только, если:
- Условие уместно для перестрахования в принципе.
- Условие имеет смысл при допустимой манипуляции в контексте перестрахования.
- Условие согласуется с явно выраженными условиями договора перестрахования.
- Условие можно включить в договор перестрахования.
Как видим, четких критериев по применению стандартной оговорки о действии «на оригинальных условиях» нет даже в Англии. Нет единства во мнениях, что считать объектом перестрахования, что также порождает споры. Однако же участники договора перестрахования в России копируют английские оговорки, иногда не размышляя о последствиях.
Подразумеваемые условия договора в интересах перестрахователя: в Англии нет законов, которые предписывают правила действия договора перестрахования. В отсутствие детального правового регулирования условия договора «включаются» судом в договор при рассмотрении спора, если необходимо достичь цели договора, определяемой как «бизнес-эффективность». Такое обоснование чаще всего используется, если в договоре присутствует очевидная ошибка или пробел. Более того суд обязательно включит дополнительное условие в договор, если будет доказано существование обычая или делового обыкновения, и другие условия договора не противоречат обычаю или деловым обыкновениям. Между тем суды не встанут на сторону перестраховщика, который не воспользовался оговоркой, предоставляющей дополнительную защиту его интересов, если он мог с легкостью сделать это, т.е. не включил такое условие, которое обычно включается в контракт и всем известно. Так, например, в деле Charman v. Guardian Royal Exchange Assurance plc. ([1992] 2 Lloyd’s Rep 60) судья отказался включить в договор перестрахования условие, которое позволило бы перестраховщику требовать участия при урегулировании убытка между перестрахователем и застрахованным. Судья объяснил это следующим образом: перестраховщик сам не воспользовался своим правом включить в договор оговорку о сотрудничестве или оговорку о контроле при рассмотрении претензий (claims co-operation, claims control). Точно так же было решено, что в договоре нет «подразумеваемых» условий, которые бы отвечали интересам перестрахователя, позволяющих ему возмещать расходы по рассмотрению претензий за счет прямого страхователя.
Подразумеваемые условия договора в интересах перестраховщика: Перестраховщик по любой из форм облигаторного перестрахования находится в уязвимом положении, т.к. он не может отказаться от возмещения убытков, принятых в страхование перестрахователем. Принцип добросовестности перестрахователя предоставляет некоторую защиту перестраховщику, поскольку перестрахователь должен обеспечивать осведомленность перестраховщика о существенных фактах, относящихся к природе бизнеса и рисков, к опыту рассмотрения претензий, статистике страховых случаев и т.д., но если договор перестрахования уже вступил в силу, то принцип добросовестности для перестраховщика оказывается практически бесполезным; единственный инструмент влияния – это расторгнуть договор, но в период его действия перестраховщик может сильно пострадать. Так, в одном деле (Phoenix General Insurance Co of Greece SA v. Halvanon Insurance Co ltd 1985, 2 Lloyd's Rep 599) судья применил к договору оговорки, обеспечивающие защиту перестраховщику, основываясь на принципе добросовестности перестрахователя. Два класса подразумеваемых условий были применены в данном деле: оговорка о собственном удержании перестрахователя и оговорка о необходимости перестрахователю проявлять должную заботу при осуществлении своего бизнеса. Судья отказал перестраховщику в праве применить подразумеваемую оговорку о собственном удержании перестрахователя. Судья посчитал, что данная оговорка должна быть четко обозначена в договоре, включая ответ на вопрос о том, какой процент собственного удержания должен оставить перестрахователь, и должен ли перестрахователь сообщать перестраховщику о передаче собственного удержания другим перестраховщикам, что вообще означает собственное удержание – это обязанность самостоятельно платить по страховому событию или обязанность оставить какой-то процент от страховой выплаты с возможностью дальнейшего перестрахования у других перестраховщиков. Что касается принципа должной заботы, то этот принцип, как посчитал судья, может быть включен в договор по усмотрению судьи, и он означает, что перестрахователь должен проводить расследование страхового случая, исследовать обстоятельства, влияющие на степень риска, вести отчеты по полученным премиям, возбуждать судебное производство, если возникают сомнения в необходимости оплаты, тщательно рассчитывать страховую сумму и т.д.
На этом примере мы наблюдаем, как много остается полностью на усмотрение судьи. К сожалению, на данный момент, мы вряд ли можем возложить на судей такую ответственность.
С другой стороны участие судов в толковании обычаев неизбежно, т.к. это обусловлено самой природой обычая. Устная форма, присущая обычаям, препятствует их единообразному толкованию и применению, не говоря уже о том, что затрудняется сам процесс доказывания их существования. Для установления содержания обычая стороны, например, зачастую обращаются к литературным источникам или к правилам объединений страховщиков.
В английском праве много трудов посвящено фундаментальному принципу добросовестности сторон договора, на котором строятся все остальные теории по применению обычаев и оговорок. По моему мнению, в рамках английского права оговорки договора перестрахования могут быть признаны обычаями, но не все и не всегда. Признание оговорки обычаем не происходит автоматически. Стороны должны доказывать, что та или иная оговорка является обычаем и широко известна. Обычай закрепляется прецедентом, но это не означает, что в следующем судебном деле он не будет уточнен или искажен. Поэтому участники перестраховочных отношений прибегают к использованию стандартных форм Лондонских страховщиков или других известных объединений страховщиков.
Объединению Лондонских страховщиков принадлежит большая роль в унификации деловых обыкновений: на протяжении длительного времени оно обобщает и унифицирует стандартные условия страхования и издает собственные правила страхования - "оговорки" (clauses), которые регулярно обновляются и пересматриваются.
В России обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе. Согласно ст.943 ГК РФ условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования, принятых страховщиком либо объединением страховщиков (п.1). При этом в договоре должна быть ссылка на эти правила, а сами правила должны быть изложены в одном документе с договором либо приложены к нему (п.2). В литературе высказана точка зрения, что указанное положение не применяется к общеизвестным правилам страхования, в частности, к правилам Объединения лондонских страховщиков: если при заключении договора страхователь делает ссылку на указанные правила, то следует исходить из того, что указанные правила известны страхователю и нет необходимости прикладывать текст правил к договору(2). Однако пока это только точка зрения, никак официально не подтвержденная.
В том случае если оговорка является существенным условием договора, то двусмысленность оговорки может повлечь признание договора незаключенным. К договору применяются правила о недействительности (оспоримость, ничтожность).
Как в английском, так и в российском праве применяется следующее правило: условия договора перестрахования должны быть согласованными и четкими, чтобы признать договор существующим.
Существенными признаются такие условия договора, от которых зависит признание договора заключенным. Критерии существенности условий устанавливается законом либо сторонами договора. В российском праве существенность условий определяется по формальному основанию, т.е. либо стороны должны прямо прописать в договоре, либо законом должны определяться те условия, которые называются существенными.
В английском праве большое внимание уделяется подразумеваемой воле сторон, суды «имплементируют» свои представления об этой воле в договор. Можно привести пример из английской судебной практики. В одном деле стороны предусмотрели в арбитражной оговорке, что арбитр не связан никакими формальностями при рассмотрении спора, что он освобожден от строгих правил закона. И хотя в доктрине арбитражную оговорку называют независимой (самостоятельной), следовательно, ее недействительность не должна влиять на договор в целом, суд решил, что стороны, так формулируя арбитражную оговорку, не имели намерений создать правовые и законные последствия договора, что является основанием для признания его ничтожным. Оговорка признана английским судом существенной, что повлияло на судьбу договора.
Данное дело перекликается с нашими российскими принципами действительности сделок. Статья 169 ГК РФ описывает последствия сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности.
В том случае если оговорка не является существенным условием договора, и стороны при возникновении спора не могут прийти к общему пониманию оговорки, оговорка может быть признана судом недействующей, хотя договор остается в силе.
Так, например, оговорка о прямой выплате застрахованному лицу противоречит фундаментальному английскому принципу юридической связи. В английском праве эта оговорка не используется, т.к. она противоречит указанному принципу. Между тем американскими юристами допускается, что стороны могут предусмотреть условия договора перестрахования, при которых застрахованное лицо вправе обратиться непосредственно к перестраховщику. Например, банкротство перестрахователя.
Таким образом, если оговорка о прямой выплате будет признана недействительной, договор останется действующим, но перестрахователь обязан будет платить по страховому событию самостоятельно, прежде чем обратиться в к перестраховщику.
Для страхования и перестрахования, в частности, более важно следующее: является ли оговорка существенной, и в связи с этим возможен ли отказ в выплате перестрахователю за нарушение данного условия. Английские юристы различают существенные и несущественные оговорки. За нарушение первых возможен отказ в выплате, за нарушение вторых – возможно лишь предъявления иска о возмещении убытков.
Совместное действие некоторых оговорок в контракте нивелирует их действие.
Оговорка об ошибках и упущениях. В ряде случаев при расчете суммы страхования либо перечислении рисков в бордеро (списке перестраховочных рисков) перестрахователь допускает ошибку (неправильно произведен расчет либо упущен тот или иной риск). Однако обнаружение подобной ошибки не должно лишать перестрахователя права на перестраховочное покрытие, и на перестрахователе лежит обязанность при обнаружении ошибки немедленно известить перестраховщика.
Целью таких оговорок является – предоставить возмещение убытков перестрахователя по страховому случаю, только если перестрахователь, как комментируют английские юристы, некорректно определил свои намерения до наступления убытка. Если перестрахователь изменит свои намерения после наступления убытка, это не должно входить в рамки действия оговорки об ошибках и упущениях. Оговорка об ошибках и упущениях может включать не только ошибки, допущенные при заполнении бордеро, но и также, например, такую «ошибку», как не уведомление о претензии. Такая оговорка вступает противоречие с оговоркой об уведомлении о предъявленной претензии (claims-reporting clause).
То же можно сказать и об оговорке о следовании решениям. Если данная оговорка включена в договор вместе с оговоркой о контроле по претензиям, то они обе могут быть признаны недействительными как несогласованные. Совместное действие этих оговорок требует особого внимания.
Включение в договор перестрахования оговорки о праве проверки может повлечь нарушение правил о соблюдении конфиденциальности информации.
Оговорки о праве на информацию или оговорка о праве проверки. Смысл этой оговорки заключается в том, что, несмотря на принцип наивысшей добросовестности (utmost good faith), относящийся к договорам перестрахования, может возникнуть со стороны перестраховщика необходимость проверки ведения перестрахователем учетной документации, бухгалтерских книг, полисов, досье убытков и т. п. Перестраховщик должен быть уверен в надежности своего партнера. Право проверки предоставляет такую возможность, хотя на практике оно используется крайне редко.
Принцип добросовестности непосредственно связан с принципом раскрытия информации, неизвестной перестраховщику, и могущей повлиять на степень риска. В Англии раскрытие информации ограничивается различными нормами. Так, например, Актом о реабилитации осужденных 1974 предусмотрено, что после истечения судимости и реабилитационного периода информация о криминальном прошлом лица должна быть исключена из документов, а на тех, кто передал эту информацию третьим лицам, могут быть наложены санкции.
Таким образом, оговоркой о праве проверки не должны нарушаться права третьих лиц на конфиденциальную информацию.
«Споры между английскими судьями» на примере оговорки об уведомлении. Принцип нецелесообразности и принцип вреда.
Серьезным прецедентом по данной оговорке стал спор между Бэррэт Брос и Дэвис (1966) 2 Ллойд (Сборник судебных решений №1) (3). В этом деле Лорд Деннинг постановил, что страховщики не могут ссылаться на нарушение страхователем условия об уведомлении с тех пор, как они получили известие из другого источника. Он утвердил, что «закон не требует от лица делать то, что бесполезно и не нужно». Этот аргумент стал известен как «аргумент о нецелесообразности».
Впоследствии в других делах перестраховщики в свою защиту утверждали, что принцип нецелесообразности не является действующим правом, и опирались на некоторое число дел, решенных после дела Бэррэт Брос, в которых суды стремились ограничить высказывание Лорда Деннинга, не имеющего нормативного характера. Motor and General против Pavy - одно из таких дел. Факты были аналогичны делу Бэррэт Брос, за исключением того, что не была доказана осведомленность перестрахователя об уведомлении перестраховщика из другого источника. Перестраховщики заявляли, что принцип нецелесообразности не является действующим правом или ограничивается случаями, когда перестрахователь знал, что у перестраховщика уже есть вся необходимая информация.
Исходя из этого, Тайный Совет (4) специально заявил, что «спор между Бэррэт Брос и Дэвис не дает возможности помочь третей стороне», таким образом, лишив данное судебное дело силы прецедента.
В дальнейшем суды решили, что страховщик не вправе ссылаться на нарушение оговорки об уведомлении, если этим нарушением страховщику не причинен вред. «Принцип вреда» рассматривался как частное определение по делу Farrell против Federate Employers [1970] 1 W.L.R. 498, который в свою очередь подвергся сомнению в деле The Mozart [1985] 1 LLR 239 и признан неверным в делах Pioneer Concrete против National Employers [1985] 2 All E.R. 395 и в Motor and General против Pavy [1994] 1 W.L.R. 462.
Выводы:
1 - Английская судебная практика богата противоречивыми прецедентами о применении и толковании условий договора перестрахования, что наводит на мысль об отсутствии обычаев, применимых к договору перестрахования даже на территории прародительницы оговорок.
2 - С другой стороны устная форма обычая, гибкость и изменчивость его, предполагает активное участие сторон и суда при доказывании существования обычая.
3 – Стороны должны проявлять осмотрительность при копировании английских оговорок, тщательно обдумывать последствия включения их в договор, и заранее готовиться к возможному спору, изучая судебные прецеденты.
Дарья Ждан-Пушкина
Сноски:
1 - Edelman, Colin.The law of reinsurance. Oxford University Press, 2005.
2 - В.А. Канашевский. Международный торговый обычай и его место в правовой системе Российской Федерации "Журнал российского права", N 8, август 2003 г.
3 - Barratt Bros (Taxis) Limited -v- Davies [1966] 2 Lloyd's Rep 1.
4- Арбитражная Комиссия Тайного Совета - один из двух апелляционных судов в Великобритании, основан в 1832 г.