Договоры имущественного и морского страхования в то же время имеют и очень существенные отличия:
1) Договоры морского страхования в отличие от договоров имущественного страхования имеют существенно более свободный режим правового регулирования, так как в соответствии со ст. 247 КТМ РФ правила главы 15 этого Кодекса, регулирующей морское страхование, применяются, если соглашением сторон не установлено иное. Только в случаях, прямо указанных в этой главе, соглашение сторон, не соответствующее правилам, установленным ею, ничтожно. Такие соглашения не могут изменять только правила, регулирующие абандон (п. 2 ст. 278, п. 4 ст. 279 КТМ РФ). В.А. Мусин также указывает, что «императивными в настоящей (XV) главе (Кодекса торгового мореплавания РФ – прим. автора) являются лишь нормы об абандоне…».[1] Это положение означает, что участники страховой сделки по своему усмотрению могут изменить или отменить вообще применение к своим страховым отношениям любой нормы главы 15 КТМ РФ, кроме норм об абандоне. Другое дело, что на практике стороны морского страхового договора чрезвычайно редко пользуются этой возможностью.
Подобный подход законодателя обусловлен тем, что в сфере морского страхования действуют профессиональные участники рынка, тогда как в области имущественного страхования значительное число договоров страхования заключается с физическими лицами, на которых распространяется законодательство о защите прав потребителя. В этой связи здесь закон содержит немало императивных норм, защищающих именно страхователя.
Вместе с тем, трудно признать такой законодательный прием оптимальным. В страховании существуют фундаментальные принципы, например, принцип компенсации, в силу которого страхователь или выгодоприобретатель не могут получать какие-либо доходы при помощи страхования, принцип наивысшего доверия, который обязывает страхователя предоставлять страховой компании всю необходимую информацию для определения степени страхового риска, и т.д. Придание соответствующим нормам КТМ РФ диспозитивного характера означает, что стороны могут отступить от соблюдения этих принципов, что вряд ли оправданно с любой точки зрения.
2) Исследуемые договоры различаются по своему предмету и объекту страхования. Предметомдоговора имущественного страхования, то есть тем, на что именно воздействуют нормы соглашения, служат общественные отношения, возникающие между страховщиком, страхователем (выгодоприобретателем) или застрахованным лицом по поводу приобретения последними страховой услуги при добровольном или обязательном страховании. При этом указанные отношения не имеют каких-либо ограничений по объектам страхования, кроме одного – они не могут возникать по поводу объектов морского страхования.
Предметом договора морского страхования могут быть исключительно отношения, связанные со страхованием именно объекта морского страхования. Объектами морского страхования являются имущество и имущественные интересы, связанные с морскими и речными судами, перевозкой на них грузов и пассажиров. При этом речь идет о морских судах, прежде всего, во время их плавания, как по морским путям, так и по внутренним водным путям, суда внутреннего плавания и суда смешанного (река-море) плавания во время их плавания по морским путям, а также по внутренним водным путям при осуществлении перевозок грузов, пассажиров и их багажа с заходом в иностранный морской порт, во время спасательной операции и при столкновении с морским судном (ст.ст. 3 и 249 КТМ РФ). Кроме того, предметом договора морского страхования могут быть отношения, связанные с ремонтом или строительством таких судов, а также любая деятельность, связанная с эксплуатацией таких судов, грузы, перевозимые на них, и т.д.
3) Различие имеется и в субъектах договоров. Страховщиком по договорам имущественного страхования может быть страховая организация, имеющая лицензии на страхование соответствующих объектов, страховщик в морском страховании обязан обладать лицензией на страхование морских и речных судов, а также лицензией на страхование ответственности судовладельцев, а также общей лицензией на страхование грузов и предпринимательских рисков (п. 1 ст. 32.9. ФЗ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее – Закон об организации страхового дела). Поскольку этот законодательный акт не проводит различий между страхованием предпринимательских рисков в сфере обычных имущественных отношений и в области морского страхования, то здесь страховщиками могут быть любые страховые организации, имеющие лицензию на страхование предпринимательских рисков.
Страхователем может выступать любой дееспособный гражданин, иностранный гражданин и лицо без гражданства, а также любое юридическое лицо. Организация, не обладающая статусом юридического лица, например, филиал юридического лица, страхователем быть не может.
Следует учитывать, что круг субъектов страхового правоотношения может быть шире – сюда входят выгодоприобретатели, то есть лица, в пользу которых заключен договор, застрахованные лица, то есть лица, гражданская ответственность которых застрахована.
Выгодоприобретателем и в договоре страхования имущества, и в договоре морского страхования судна или груза может быть только лицо, имеющее страховой интерес, то есть интерес в сохранении соответствующего имущества, основанный на законе, правовом акте или договоре. Об этом прямо говорится в п. 1 ст. 930 ГК РФ. Данная норма к договору морского страхования применяется в силу того, что соответствующей статьи в КТМ РФ нет.
Учитывая, что КТМ РФ не регулирует вопрос о выгодоприобретателе по договору морского страхования гражданской ответственности, то здесь подлежат применению нормы п.п. 3 и 4 ст. 931 ГК РФ, устанавливающие, соответственно, что выгодоприбретателями по таким договорам всегда являются потерпевшие, и что в определенных случаях они имеют право прямого требования к страховщику о выплате страхового возмещения..
Необходимо подчеркнуть, что КТМ РФ не знает понятия заинтересованного лица, и поскольку специальной статьи в КТМ РФ, посвященной регулированию вопроса о заинтересованных лицах, нет, то это означает возможность применения норм п.п. 1,2 ст. 931 и ст. 955 ГК РФ, в которых речь идет о застрахованных лицах. Единственно, что нужно иметь в виду, так это то обстоятельство, что застрахованным лицом во всех случаях может быть только судовладелец (ст. 249 КТМ РФ).
4) При том условии, что оба договора основаны на принципе наивысшей добросовестности, в законе установлены существенные различия в степени и характере реализации этого основного начала применительно к договорам имущественного и морского страхования.
В соответствии с п. 1 ст. 944 ГК РФ при заключении договора имущественного страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления, если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику. Судебная практика еще более сузила перечень информации, которую страхователь должен предоставить страховщику – в п. 14 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (Приложение к Информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 года № 75) указывается, что эта обязанность ограничены только теми сведениями, которые в письменной форме запросил страховщик.
В силу п. 1 ст. 250 КТМ РФ, если иное не согласовано сторонами (правда, таких примеров автору в его страховой практике не встречалось), при заключении договора морского страхования страхователь должен сообщить страховщику сведения об обстоятельствах, которые имеют существенное значение для определения степени риска и которые известны или должны быть известны страхователю, а также сведения, запрошенные страховщиком. Страхователь освобождается от обязанности сообщать страховщику общеизвестные сведения, а также сведения, которые известны или должны быть известны страховщику.
Разница, как мы видим, заключается в том, что на основании норм главы 48 ГК РФ страхователь предоставляет лишь известные ему сведения и лишь в части, запрошенной страховщиком, тогда как в морском страховании страхователь обязан сообщать сведения, не только ему известные, но и те которые должны быть известны как добросовестному владельцу или пользователю, а помимо этих сведений также прямо запрошенные страховщиком.[2]
5) Закон предписывает для обоих договоров письменную форму. Но, если для договора имущественного страхования иного просто не дано, так как нарушение этого требования влечет недействительность страховой сделки (част 2 п. 1 ст. 940 ГК РФ), то ст. 248 КТМ РФ имеет диспозитивный характер, то есть стороны сделки могут отметить ее действие применительно к своему договору.
В соответствии с п. 2 ст. 940 ГК РФ договор имущественного страхования может быть заключен путем составления одного документа (п. 2 ст. 434 Кодекса) либо вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявления страхового полиса (свидетельства, сертификата, квитанции), подписанного страховщиком. В настоящее время судебная практика считает, что письменная форма договора страхования, заключенного путем выдачи страховщиком страхователю на основании его заявления страхового полиса, представляет собой не один документ, а комплект, состоящий изстрахового полиса и заявления страхователя (см. п. 11 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 года № 75).
Ст. 251 КТМ РФ устанавливает, что страховщик выдает страхователю в подтверждение заключения договора страхования страховой полис (страховой сертификат или другой страховой документ).
КТМ РФ не определяет последствия нарушения данного требования закона, и поэтому существует необходимость сделать это путем системного толкования закона.
В.А. Мусин предлагает, на первый взгляд, самое простое решение этого вопроса: «Предусмотрев необходимость письменной формы для договора морского страхования, комментируемая статья не устанавливает ни каких-либо специальных требований к этой форме, ни правовых последствий ее несоблюдения, отсылая тем самым к ст. 940 ГК».[3]
Однако с таким подходом сложно согласиться. Если учесть, что ст. 248данного Кодекса является диспозитивной, то получается, что законодатель ввел диспозитивность нормы только для того, чтобы сделка была недействительной. Вряд ли имеет смысл искать объяснение подобного положения вещей только в ошибке законодателя. Поэтому буду исходить из допущения, что законодатель преследовал некую иную конструктивную цель. Как известно, п. 1 ст. 162 ГК РФ предусматривает, что несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Иначе говоря, общим последствием несоблюдения простой письменной формы сделки является только затруднение доказательства самого факта ее заключения и содержания конкретных условий, но не лишение договора юридической силы. Только в порядке исключения, в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность (п. 2 ст. 162 ГК РФ).
В связи с этим целесообразно определиться в вопросе необходимых и достаточных критериев отграничения понятий «отношения по договору морского страхования, урегулированные нормами КТМ РФ» и «отношения по договору морского страхования, регулируемые на субсидиарной основе нормами главы 48 ГК РФ». Как известно, правовые нормы могут представлять собой отдельные статьи закона, отдельные пункты и части статьи закона и, наконец, часть части статьи закона. На мой взгляд, оптимальным критерием такого разграничения является наличие или отсутствие специальной статьи в КТМ РФ, так как, во-первых, именно в рамках статьи имеется возможность наиболее полно сформулировать правила, регулирующие соответствующие отношения, во-вторых, он наиболее четкий и однозначный, в-третьих, этот критерий позволяет сохранить особенности правового режима договора морского страхования. Если перейти к более дискретному критерию, то мы теряем четкость критерия, так как, прежде всего, понятия пунктов и частей (абзацев) статей закона в доктрине и законе не имеют единого определения, кроме того, как быть в тех случаях, когда в одном пункте статьи устанавливается некое общее правило, а в другом пункте вводится исключение из этого общего правила? Другими словами, при таком подходе нам придется ориентироваться только на саму правовую норму. Если же применить такой критерий, как норма, то это может привести к очень серьезным искажениям правового режима договора морского страхования и воли законодателя.
Если отталкиваться от критерия«наличие или отсутствие специальной нормы в КТМ РФ», то последствия несоблюдения простой письменной формы применительно к договору морского страхования будут разными. В тех случаях, когда стороны, воспользовавшись правом отменить действие ст. 248 КТМ РФ к своей сделке, заключили договор страхования в устной форме, то для них наступают последствия, предусмотренные п. 1 ст. 162 ГК РФ. Правда, надо иметь в виду, что, с точки зрения налогового и валютного законодательства существуют совершенно определенные ограничения возможности заключения устных сделок с участием юридических лиц. Если же стороны страховой сделки не отменили применительно к ней действие ст. 248 КТМ РФ, то последствием будет недействительность сделки, но не на основании части 2 п. 1 ст. 940 ГК РФ, а на основании ст. 168 ГК РФ.
В целом же, следует отметить, что регулирование формы договора морского страхования диспозитивной нормой, по моему мнению, не обоснованно, так как на практике устные договоры морского страхования не заключаются и не должны заключаться.
6) По разному регулируются вопросы определения страховой суммы. Согласно части 1 п. 1 ст. 951 ГК РФ, если страховая сумма, указанная в договоре страхования имущества или предпринимательского риска, превышает страховую стоимость, договор является ничтожным в той части страховой суммы, которая превышает страховую стоимость. П. 3 ст. 259 КТМ РФ устанавливает такие же последствия, но надо помнить, что эта норма имеет диспозитивный характер, то есть стороны могут отменить своим соглашением применение этой нормы.
7) Так же могут быть различными последствия двойного страхования, когда один тот же объект застрахован по нескольким договорам у одного страховщика или у нескольких страховщиков от одних и тех же рисков, и совокупная страховая сумма превысила страховую стоимость. П. 4 ст. 951 устанавливает, что к случаям двойного страхования применяются правила п.п. 1-3 указанной статьи, а, кроме того, прямо определено, что сумма страхового возмещения, подлежащая выплате в такой ситуации каждым из страховщиков, сокращается пропорционально уменьшению первоначальной страховой суммы по соответствующему договору страхования. Такие же последствия наступают, если объект был застрахован у разных страховщиков от не полностью совпадающих рисков, если из двух или нескольких договоров страхования имущества и предпринимательского риска вытекает обязанность страховых компаний выплатить страховое возмещение за одни и те же последствия наступления одного и того же страхового случая (п. 2 ст. 952 ГК РФ).
Для договоров морского страхования двойное страхование с финансовой точки зрения имеет те же последствия – все страховщики отвечают только в размере страховой стоимости (п. 1 ст. 260 КТМ РФ), но ничтожность части договоров здесь не наступает.
8) Различаются последствия для договоров имущественного и морского страхования ответственности при наличии признаков двойного страхования. Если нормы главы 48 ГК РФ о двойном страховании применяются только при страховании имущества и предпринимательского риска (п. 1 ст. 951 и п. 1 ст. 952 ГК РФ) и не касаются страхования ответственности, то в морском страховании действует специальное правило на случай двойного страхования ответственности судовладельца. Согласно части 2 п. 2 ст. 260 ГК РФ в случае, если при наступлении страхового случая размер ответственности судовладельца меньше размера ответственности всех страховщиков, каждая из страховых компаний отвечает в размере, пропорциональном отношению его ответственности к размеру ответственности всех страховщиков. В обычном страховании ответственности ситуация иная. Если страховая сумма по всем договорам выше, чем реальная ответственность страхователя или застрахованного лица, то первый страховщик, к которому будет предъявлено требование потерпевшим, должен выплатить страховое возмещение в размере страховой суммы по своему договору, а второй или последующие страховщики только в части, которая не погашена первым страховщиком. При этом, если размер непогашенного вреда превышает страховую сумму второго страховщика, он также должен будет заплатить страховое возмещение в полном размере страховой суммы и т.д.
9) При переходе прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования, к другому лицу права и обязанности по этому договору переходят к лицу, к которому перешли права на имущество, за исключением случаев принудительного изъятия имущества по основаниям, указанным в п. 2 ст. 235 ГК РРФ и отказа от права собственности (ст. 236 ГК РФ). Следует добавить, что, по моему мнению, к новому правообладателю на имущество переходят права и обязанности как страхователя, так и выгодоприобретателя. Для случаев, когда страхователь является и выгодоприобретателем, это очевидно. Когда собственником объекта страхования был выгодоприобретатель, а страхователь лишь заключал договор и уплачивал страховую премию, это не так очевидно, но, тем не менее, тоже должно быть так, иначе сложилась бы странная конструкция – собственник имущества сменился, а страхователем остается лицо, которое к новому собственнику может вообще не иметь никакого отношения. К тому же у страхователя в силу п.2 ст. 958 ГК РФ имеется право в любое время отказаться от договора страхования, поэтому подобная конструкция привела бы к нестабильности страховых договорных обязательств и, фактически, отменила бы на практике действие правила ст. 960 ГК РФ.
В отличие от договора страхования имущества нормы КТМ РФ, опять-таки, если участники страховой сделки не согласовали иное, различают договоры страхования груза и договоры страхования судна с точки зрения последствий перехода прав на застрахованное имущество. В первом случае договор продолжает действовать и к новому собственнику переходят права страхователя (п. 1 ст. 257 КТМ РФ). Это означает, что он одновременно становится и выгодоприобретателем. Когда происходит отчуждение застрахованного судна, договор страхования прекращает свое действие с момента отчуждения. Но, если отчуждение судна произошло во время рейса по требованию страхователя договор морского страхования остается в силе до окончания рейса и на приобретателя такого судна переходят все права и обязанности страхователя.
Такие же последствия наступают в случае передачи застрахованного судна в пользование и во владение фрахтователю по бербоут-чартеру, а также по договорам морского страхования ответственности судовладельца (ст. 258 КТМ РФ).
10) Наконец, пожалуй, самое важное, с практической точки зрения, отличие этих двух договоров заключается в том, что в имущественном страховании перечень оснований освобождения страховщика от страховой выплаты по закону намного меньше, чем в морском страховании, опять-таки если участники сделки не договорились об ином.
а) В частности, в имущественном страховании страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица (часть 1 п. 1 ст. 963 ГК РФ). В порядке исключения страховщик не освобождается от страховой выплаты по договору страхования гражданской ответственности за причинение вреда жизни или здоровью, когда вред причинен по вине ответственного за него лица (п. 2 ст. 963 ГК РФ). Только закон может установить основания для освобождения страховщика от страховой выплаты при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя (часть 2 п. 1 ст. 963 ГК РФ).
При морском страховании, если участники сделки своим соглашением не предусмотрели иного, страховщик не несет ответственность за убытки, причиненные умышленно или по грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя либо его представителя (ст. 265 КТМ РФ).
Следует признать справедливым следующее замечание В.А. Мусина: «…сейчас в перечень интересов, установленный ст. 249 КТМ, специально включена ответственность судовладельца, условием возникновения которой во многих случаях (в частности, при необеспечении сохранности принятых к перевозке грузов) является вина (см. п. 1 ст. 166 КТМ), которая на практике чаще всего выражается именно в грубой неосторожности. Принимая во внимание диспозитивный характер нормы ст. 265 КТМ, следует прийти к выводу, что в договоре страхования ответственности судовладельца его грубая неосторожность может быть элиминирована из числа обстоятельств, освобождающих страховщика от ответственности».[4]
б) В сфере обычного имущественного страхования страховщик в силу закона освобождается от ответственности, помимо случаев наступления страхового случая по умыслу страхователя, застрахованного лица или выгодоприобретателя, лишь в следующих ситуациях:
- если страхователь умышленно не приял разумных и доступных ему мер, чтобы уменьшить возможные убытки (п. 3 ст. 962 ГК РФ);
- если страхователь или выгодоприобретатель отказался от своего правтребования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные страховщиком, или осуществление этого права стало невозможным по вине страхователя или выгодоприобретателя (п. 4 ст. 965 ГК РФ).
Если законом или договором, либо только договором страхования не предусмотрено иное, страховщик освобождается от страховой выплаты, когда страховой случай наступил вследствие:
- воздействия ядерного взрыва, радиации или радиоактивного заражения;
- военных действий, а также маневров или иных военных мероприятий;
- гражданской войны, народных волнений всякого рода или забастовок;
- изъятия, конфискации, реквизиции, ареста или уничтожения застрахованного имущества по распоряжению государственных органов.
Страховщик по договору морского страхования судна освобождается по закону от ответственности по тем же основаниям, что страховщик по договору имущественного страхования, плюс в случае причинения убытков в результате пиратского нападения, а, кроме того, если стороны не согласовали иное, в следующих случаях:
- отправки судна в немореходном состоянии, если только немореходное состояние судна не было вызвано скрытыми недостатками судна;
- ветхости судна и его принадлежностей, их изношенности;
- погрузки с ведома страхователя или выгодоприобретателя либо его представителя, но без ведома страховщика веществ и предметов, опасных в отношении взрыва и самовозгорания (ст. 266 КТМ РФ).
При морском страховании груза страховщик освобождается от страховой выплаты, если участники сделки не договорились об ином, в случае, когда убытки причинены:
- умышленно или по грубой неосторожности отправителя или получателя или его представителя;
- вследствие естественных свойств груза (порчи, убыли, ржавчины, плесени, утечки, поломки, самовозгорания или других);
- вследствие ненадлежащей упаковки (ст. 267 КТМ РФ).
Все эти же основания освобождения страховщика от ответственности действуют при страховании фрахта (ст. 268 КТМ РФ).
11) Различны по договорам имущественного и морского страхования условия абандона. В страховании имущества абандон, то есть отказ страхователя или выгодоприобретателя от застрахованного имущества в пользу страховщика с целью получения полной страховой выплаты ничем не ограничен (п. 5 ст. Закона об организации страхового дела). В морском страховании он может быть заявлен только в течение 6 месяцев (п. 1 ст. 279 КТМ РФ) и лишь при соблюдении оснований, указанных в ст. 278 КТМ РФ, в случае:
1) пропажи судна без вести;
2)уничтожения судна и (или) груза (полной фактической гибели);
3)экономической нецелесообразности восстановления или ремонта судна (полной конструктивной гибели судна);
4)экономической нецелесообразности устранения повреждений судна или доставки груза в порт назначения;
5)захвата судна или груза, застрахованных от такой опасности, если захват длится более шести месяцев.
При этом заявление об абандоне должно быть безусловным и не может быть взято страхователем или выгодоприобретателем назад (п. 3 ст. 279 КТМ РФ). Страховщику предоставлено право в случае, если по получении страхового возмещения судно окажется непогибшим, потребовать от страхователя или выгодоприобретателя оставления за ним имущества и возврата суммы страхового возмещения (ст. 280 КТМ РФ).
С.В. Дедиков
[1] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 419.
[2] См. подробнее Дедиков С.В. Существенные обстоятельства имущественного страхования. «Хозяйство и право», 2005, № 8, С. 48-49.
[3] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 419.
[4] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 451.
1) Договоры морского страхования в отличие от договоров имущественного страхования имеют существенно более свободный режим правового регулирования, так как в соответствии со ст. 247 КТМ РФ правила главы 15 этого Кодекса, регулирующей морское страхование, применяются, если соглашением сторон не установлено иное. Только в случаях, прямо указанных в этой главе, соглашение сторон, не соответствующее правилам, установленным ею, ничтожно. Такие соглашения не могут изменять только правила, регулирующие абандон (п. 2 ст. 278, п. 4 ст. 279 КТМ РФ). В.А. Мусин также указывает, что «императивными в настоящей (XV) главе (Кодекса торгового мореплавания РФ – прим. автора) являются лишь нормы об абандоне…».[1] Это положение означает, что участники страховой сделки по своему усмотрению могут изменить или отменить вообще применение к своим страховым отношениям любой нормы главы 15 КТМ РФ, кроме норм об абандоне. Другое дело, что на практике стороны морского страхового договора чрезвычайно редко пользуются этой возможностью.
Подобный подход законодателя обусловлен тем, что в сфере морского страхования действуют профессиональные участники рынка, тогда как в области имущественного страхования значительное число договоров страхования заключается с физическими лицами, на которых распространяется законодательство о защите прав потребителя. В этой связи здесь закон содержит немало императивных норм, защищающих именно страхователя.
Вместе с тем, трудно признать такой законодательный прием оптимальным. В страховании существуют фундаментальные принципы, например, принцип компенсации, в силу которого страхователь или выгодоприобретатель не могут получать какие-либо доходы при помощи страхования, принцип наивысшего доверия, который обязывает страхователя предоставлять страховой компании всю необходимую информацию для определения степени страхового риска, и т.д. Придание соответствующим нормам КТМ РФ диспозитивного характера означает, что стороны могут отступить от соблюдения этих принципов, что вряд ли оправданно с любой точки зрения.
2) Исследуемые договоры различаются по своему предмету и объекту страхования. Предметомдоговора имущественного страхования, то есть тем, на что именно воздействуют нормы соглашения, служат общественные отношения, возникающие между страховщиком, страхователем (выгодоприобретателем) или застрахованным лицом по поводу приобретения последними страховой услуги при добровольном или обязательном страховании. При этом указанные отношения не имеют каких-либо ограничений по объектам страхования, кроме одного – они не могут возникать по поводу объектов морского страхования.
Предметом договора морского страхования могут быть исключительно отношения, связанные со страхованием именно объекта морского страхования. Объектами морского страхования являются имущество и имущественные интересы, связанные с морскими и речными судами, перевозкой на них грузов и пассажиров. При этом речь идет о морских судах, прежде всего, во время их плавания, как по морским путям, так и по внутренним водным путям, суда внутреннего плавания и суда смешанного (река-море) плавания во время их плавания по морским путям, а также по внутренним водным путям при осуществлении перевозок грузов, пассажиров и их багажа с заходом в иностранный морской порт, во время спасательной операции и при столкновении с морским судном (ст.ст. 3 и 249 КТМ РФ). Кроме того, предметом договора морского страхования могут быть отношения, связанные с ремонтом или строительством таких судов, а также любая деятельность, связанная с эксплуатацией таких судов, грузы, перевозимые на них, и т.д.
3) Различие имеется и в субъектах договоров. Страховщиком по договорам имущественного страхования может быть страховая организация, имеющая лицензии на страхование соответствующих объектов, страховщик в морском страховании обязан обладать лицензией на страхование морских и речных судов, а также лицензией на страхование ответственности судовладельцев, а также общей лицензией на страхование грузов и предпринимательских рисков (п. 1 ст. 32.9. ФЗ «Об организации страхового дела в Российской Федерации» (далее – Закон об организации страхового дела). Поскольку этот законодательный акт не проводит различий между страхованием предпринимательских рисков в сфере обычных имущественных отношений и в области морского страхования, то здесь страховщиками могут быть любые страховые организации, имеющие лицензию на страхование предпринимательских рисков.
Страхователем может выступать любой дееспособный гражданин, иностранный гражданин и лицо без гражданства, а также любое юридическое лицо. Организация, не обладающая статусом юридического лица, например, филиал юридического лица, страхователем быть не может.
Следует учитывать, что круг субъектов страхового правоотношения может быть шире – сюда входят выгодоприобретатели, то есть лица, в пользу которых заключен договор, застрахованные лица, то есть лица, гражданская ответственность которых застрахована.
Выгодоприобретателем и в договоре страхования имущества, и в договоре морского страхования судна или груза может быть только лицо, имеющее страховой интерес, то есть интерес в сохранении соответствующего имущества, основанный на законе, правовом акте или договоре. Об этом прямо говорится в п. 1 ст. 930 ГК РФ. Данная норма к договору морского страхования применяется в силу того, что соответствующей статьи в КТМ РФ нет.
Учитывая, что КТМ РФ не регулирует вопрос о выгодоприобретателе по договору морского страхования гражданской ответственности, то здесь подлежат применению нормы п.п. 3 и 4 ст. 931 ГК РФ, устанавливающие, соответственно, что выгодоприбретателями по таким договорам всегда являются потерпевшие, и что в определенных случаях они имеют право прямого требования к страховщику о выплате страхового возмещения..
Необходимо подчеркнуть, что КТМ РФ не знает понятия заинтересованного лица, и поскольку специальной статьи в КТМ РФ, посвященной регулированию вопроса о заинтересованных лицах, нет, то это означает возможность применения норм п.п. 1,2 ст. 931 и ст. 955 ГК РФ, в которых речь идет о застрахованных лицах. Единственно, что нужно иметь в виду, так это то обстоятельство, что застрахованным лицом во всех случаях может быть только судовладелец (ст. 249 КТМ РФ).
4) При том условии, что оба договора основаны на принципе наивысшей добросовестности, в законе установлены существенные различия в степени и характере реализации этого основного начала применительно к договорам имущественного и морского страхования.
В соответствии с п. 1 ст. 944 ГК РФ при заключении договора имущественного страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления, если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику. Судебная практика еще более сузила перечень информации, которую страхователь должен предоставить страховщику – в п. 14 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (Приложение к Информационному письму Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 года № 75) указывается, что эта обязанность ограничены только теми сведениями, которые в письменной форме запросил страховщик.
В силу п. 1 ст. 250 КТМ РФ, если иное не согласовано сторонами (правда, таких примеров автору в его страховой практике не встречалось), при заключении договора морского страхования страхователь должен сообщить страховщику сведения об обстоятельствах, которые имеют существенное значение для определения степени риска и которые известны или должны быть известны страхователю, а также сведения, запрошенные страховщиком. Страхователь освобождается от обязанности сообщать страховщику общеизвестные сведения, а также сведения, которые известны или должны быть известны страховщику.
Разница, как мы видим, заключается в том, что на основании норм главы 48 ГК РФ страхователь предоставляет лишь известные ему сведения и лишь в части, запрошенной страховщиком, тогда как в морском страховании страхователь обязан сообщать сведения, не только ему известные, но и те которые должны быть известны как добросовестному владельцу или пользователю, а помимо этих сведений также прямо запрошенные страховщиком.[2]
5) Закон предписывает для обоих договоров письменную форму. Но, если для договора имущественного страхования иного просто не дано, так как нарушение этого требования влечет недействительность страховой сделки (част 2 п. 1 ст. 940 ГК РФ), то ст. 248 КТМ РФ имеет диспозитивный характер, то есть стороны сделки могут отметить ее действие применительно к своему договору.
В соответствии с п. 2 ст. 940 ГК РФ договор имущественного страхования может быть заключен путем составления одного документа (п. 2 ст. 434 Кодекса) либо вручения страховщиком страхователю на основании его письменного или устного заявления страхового полиса (свидетельства, сертификата, квитанции), подписанного страховщиком. В настоящее время судебная практика считает, что письменная форма договора страхования, заключенного путем выдачи страховщиком страхователю на основании его заявления страхового полиса, представляет собой не один документ, а комплект, состоящий изстрахового полиса и заявления страхователя (см. п. 11 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования, утвержденного информационным письмом Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 ноября 2003 года № 75).
Ст. 251 КТМ РФ устанавливает, что страховщик выдает страхователю в подтверждение заключения договора страхования страховой полис (страховой сертификат или другой страховой документ).
КТМ РФ не определяет последствия нарушения данного требования закона, и поэтому существует необходимость сделать это путем системного толкования закона.
В.А. Мусин предлагает, на первый взгляд, самое простое решение этого вопроса: «Предусмотрев необходимость письменной формы для договора морского страхования, комментируемая статья не устанавливает ни каких-либо специальных требований к этой форме, ни правовых последствий ее несоблюдения, отсылая тем самым к ст. 940 ГК».[3]
Однако с таким подходом сложно согласиться. Если учесть, что ст. 248данного Кодекса является диспозитивной, то получается, что законодатель ввел диспозитивность нормы только для того, чтобы сделка была недействительной. Вряд ли имеет смысл искать объяснение подобного положения вещей только в ошибке законодателя. Поэтому буду исходить из допущения, что законодатель преследовал некую иную конструктивную цель. Как известно, п. 1 ст. 162 ГК РФ предусматривает, что несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не лишает их права приводить письменные и другие доказательства. Иначе говоря, общим последствием несоблюдения простой письменной формы сделки является только затруднение доказательства самого факта ее заключения и содержания конкретных условий, но не лишение договора юридической силы. Только в порядке исключения, в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность (п. 2 ст. 162 ГК РФ).
В связи с этим целесообразно определиться в вопросе необходимых и достаточных критериев отграничения понятий «отношения по договору морского страхования, урегулированные нормами КТМ РФ» и «отношения по договору морского страхования, регулируемые на субсидиарной основе нормами главы 48 ГК РФ». Как известно, правовые нормы могут представлять собой отдельные статьи закона, отдельные пункты и части статьи закона и, наконец, часть части статьи закона. На мой взгляд, оптимальным критерием такого разграничения является наличие или отсутствие специальной статьи в КТМ РФ, так как, во-первых, именно в рамках статьи имеется возможность наиболее полно сформулировать правила, регулирующие соответствующие отношения, во-вторых, он наиболее четкий и однозначный, в-третьих, этот критерий позволяет сохранить особенности правового режима договора морского страхования. Если перейти к более дискретному критерию, то мы теряем четкость критерия, так как, прежде всего, понятия пунктов и частей (абзацев) статей закона в доктрине и законе не имеют единого определения, кроме того, как быть в тех случаях, когда в одном пункте статьи устанавливается некое общее правило, а в другом пункте вводится исключение из этого общего правила? Другими словами, при таком подходе нам придется ориентироваться только на саму правовую норму. Если же применить такой критерий, как норма, то это может привести к очень серьезным искажениям правового режима договора морского страхования и воли законодателя.
Если отталкиваться от критерия«наличие или отсутствие специальной нормы в КТМ РФ», то последствия несоблюдения простой письменной формы применительно к договору морского страхования будут разными. В тех случаях, когда стороны, воспользовавшись правом отменить действие ст. 248 КТМ РФ к своей сделке, заключили договор страхования в устной форме, то для них наступают последствия, предусмотренные п. 1 ст. 162 ГК РФ. Правда, надо иметь в виду, что, с точки зрения налогового и валютного законодательства существуют совершенно определенные ограничения возможности заключения устных сделок с участием юридических лиц. Если же стороны страховой сделки не отменили применительно к ней действие ст. 248 КТМ РФ, то последствием будет недействительность сделки, но не на основании части 2 п. 1 ст. 940 ГК РФ, а на основании ст. 168 ГК РФ.
В целом же, следует отметить, что регулирование формы договора морского страхования диспозитивной нормой, по моему мнению, не обоснованно, так как на практике устные договоры морского страхования не заключаются и не должны заключаться.
6) По разному регулируются вопросы определения страховой суммы. Согласно части 1 п. 1 ст. 951 ГК РФ, если страховая сумма, указанная в договоре страхования имущества или предпринимательского риска, превышает страховую стоимость, договор является ничтожным в той части страховой суммы, которая превышает страховую стоимость. П. 3 ст. 259 КТМ РФ устанавливает такие же последствия, но надо помнить, что эта норма имеет диспозитивный характер, то есть стороны могут отменить своим соглашением применение этой нормы.
7) Так же могут быть различными последствия двойного страхования, когда один тот же объект застрахован по нескольким договорам у одного страховщика или у нескольких страховщиков от одних и тех же рисков, и совокупная страховая сумма превысила страховую стоимость. П. 4 ст. 951 устанавливает, что к случаям двойного страхования применяются правила п.п. 1-3 указанной статьи, а, кроме того, прямо определено, что сумма страхового возмещения, подлежащая выплате в такой ситуации каждым из страховщиков, сокращается пропорционально уменьшению первоначальной страховой суммы по соответствующему договору страхования. Такие же последствия наступают, если объект был застрахован у разных страховщиков от не полностью совпадающих рисков, если из двух или нескольких договоров страхования имущества и предпринимательского риска вытекает обязанность страховых компаний выплатить страховое возмещение за одни и те же последствия наступления одного и того же страхового случая (п. 2 ст. 952 ГК РФ).
Для договоров морского страхования двойное страхование с финансовой точки зрения имеет те же последствия – все страховщики отвечают только в размере страховой стоимости (п. 1 ст. 260 КТМ РФ), но ничтожность части договоров здесь не наступает.
8) Различаются последствия для договоров имущественного и морского страхования ответственности при наличии признаков двойного страхования. Если нормы главы 48 ГК РФ о двойном страховании применяются только при страховании имущества и предпринимательского риска (п. 1 ст. 951 и п. 1 ст. 952 ГК РФ) и не касаются страхования ответственности, то в морском страховании действует специальное правило на случай двойного страхования ответственности судовладельца. Согласно части 2 п. 2 ст. 260 ГК РФ в случае, если при наступлении страхового случая размер ответственности судовладельца меньше размера ответственности всех страховщиков, каждая из страховых компаний отвечает в размере, пропорциональном отношению его ответственности к размеру ответственности всех страховщиков. В обычном страховании ответственности ситуация иная. Если страховая сумма по всем договорам выше, чем реальная ответственность страхователя или застрахованного лица, то первый страховщик, к которому будет предъявлено требование потерпевшим, должен выплатить страховое возмещение в размере страховой суммы по своему договору, а второй или последующие страховщики только в части, которая не погашена первым страховщиком. При этом, если размер непогашенного вреда превышает страховую сумму второго страховщика, он также должен будет заплатить страховое возмещение в полном размере страховой суммы и т.д.
9) При переходе прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования, к другому лицу права и обязанности по этому договору переходят к лицу, к которому перешли права на имущество, за исключением случаев принудительного изъятия имущества по основаниям, указанным в п. 2 ст. 235 ГК РРФ и отказа от права собственности (ст. 236 ГК РФ). Следует добавить, что, по моему мнению, к новому правообладателю на имущество переходят права и обязанности как страхователя, так и выгодоприобретателя. Для случаев, когда страхователь является и выгодоприобретателем, это очевидно. Когда собственником объекта страхования был выгодоприобретатель, а страхователь лишь заключал договор и уплачивал страховую премию, это не так очевидно, но, тем не менее, тоже должно быть так, иначе сложилась бы странная конструкция – собственник имущества сменился, а страхователем остается лицо, которое к новому собственнику может вообще не иметь никакого отношения. К тому же у страхователя в силу п.2 ст. 958 ГК РФ имеется право в любое время отказаться от договора страхования, поэтому подобная конструкция привела бы к нестабильности страховых договорных обязательств и, фактически, отменила бы на практике действие правила ст. 960 ГК РФ.
В отличие от договора страхования имущества нормы КТМ РФ, опять-таки, если участники страховой сделки не согласовали иное, различают договоры страхования груза и договоры страхования судна с точки зрения последствий перехода прав на застрахованное имущество. В первом случае договор продолжает действовать и к новому собственнику переходят права страхователя (п. 1 ст. 257 КТМ РФ). Это означает, что он одновременно становится и выгодоприобретателем. Когда происходит отчуждение застрахованного судна, договор страхования прекращает свое действие с момента отчуждения. Но, если отчуждение судна произошло во время рейса по требованию страхователя договор морского страхования остается в силе до окончания рейса и на приобретателя такого судна переходят все права и обязанности страхователя.
Такие же последствия наступают в случае передачи застрахованного судна в пользование и во владение фрахтователю по бербоут-чартеру, а также по договорам морского страхования ответственности судовладельца (ст. 258 КТМ РФ).
10) Наконец, пожалуй, самое важное, с практической точки зрения, отличие этих двух договоров заключается в том, что в имущественном страховании перечень оснований освобождения страховщика от страховой выплаты по закону намного меньше, чем в морском страховании, опять-таки если участники сделки не договорились об ином.
а) В частности, в имущественном страховании страховщик освобождается от выплаты страхового возмещения, если страховой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодоприобретателя или застрахованного лица (часть 1 п. 1 ст. 963 ГК РФ). В порядке исключения страховщик не освобождается от страховой выплаты по договору страхования гражданской ответственности за причинение вреда жизни или здоровью, когда вред причинен по вине ответственного за него лица (п. 2 ст. 963 ГК РФ). Только закон может установить основания для освобождения страховщика от страховой выплаты при наступлении страхового случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя (часть 2 п. 1 ст. 963 ГК РФ).
При морском страховании, если участники сделки своим соглашением не предусмотрели иного, страховщик не несет ответственность за убытки, причиненные умышленно или по грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя либо его представителя (ст. 265 КТМ РФ).
Следует признать справедливым следующее замечание В.А. Мусина: «…сейчас в перечень интересов, установленный ст. 249 КТМ, специально включена ответственность судовладельца, условием возникновения которой во многих случаях (в частности, при необеспечении сохранности принятых к перевозке грузов) является вина (см. п. 1 ст. 166 КТМ), которая на практике чаще всего выражается именно в грубой неосторожности. Принимая во внимание диспозитивный характер нормы ст. 265 КТМ, следует прийти к выводу, что в договоре страхования ответственности судовладельца его грубая неосторожность может быть элиминирована из числа обстоятельств, освобождающих страховщика от ответственности».[4]
б) В сфере обычного имущественного страхования страховщик в силу закона освобождается от ответственности, помимо случаев наступления страхового случая по умыслу страхователя, застрахованного лица или выгодоприобретателя, лишь в следующих ситуациях:
- если страхователь умышленно не приял разумных и доступных ему мер, чтобы уменьшить возможные убытки (п. 3 ст. 962 ГК РФ);
- если страхователь или выгодоприобретатель отказался от своего правтребования к лицу, ответственному за убытки, возмещенные страховщиком, или осуществление этого права стало невозможным по вине страхователя или выгодоприобретателя (п. 4 ст. 965 ГК РФ).
Если законом или договором, либо только договором страхования не предусмотрено иное, страховщик освобождается от страховой выплаты, когда страховой случай наступил вследствие:
- воздействия ядерного взрыва, радиации или радиоактивного заражения;
- военных действий, а также маневров или иных военных мероприятий;
- гражданской войны, народных волнений всякого рода или забастовок;
- изъятия, конфискации, реквизиции, ареста или уничтожения застрахованного имущества по распоряжению государственных органов.
Страховщик по договору морского страхования судна освобождается по закону от ответственности по тем же основаниям, что страховщик по договору имущественного страхования, плюс в случае причинения убытков в результате пиратского нападения, а, кроме того, если стороны не согласовали иное, в следующих случаях:
- отправки судна в немореходном состоянии, если только немореходное состояние судна не было вызвано скрытыми недостатками судна;
- ветхости судна и его принадлежностей, их изношенности;
- погрузки с ведома страхователя или выгодоприобретателя либо его представителя, но без ведома страховщика веществ и предметов, опасных в отношении взрыва и самовозгорания (ст. 266 КТМ РФ).
При морском страховании груза страховщик освобождается от страховой выплаты, если участники сделки не договорились об ином, в случае, когда убытки причинены:
- умышленно или по грубой неосторожности отправителя или получателя или его представителя;
- вследствие естественных свойств груза (порчи, убыли, ржавчины, плесени, утечки, поломки, самовозгорания или других);
- вследствие ненадлежащей упаковки (ст. 267 КТМ РФ).
Все эти же основания освобождения страховщика от ответственности действуют при страховании фрахта (ст. 268 КТМ РФ).
11) Различны по договорам имущественного и морского страхования условия абандона. В страховании имущества абандон, то есть отказ страхователя или выгодоприобретателя от застрахованного имущества в пользу страховщика с целью получения полной страховой выплаты ничем не ограничен (п. 5 ст. Закона об организации страхового дела). В морском страховании он может быть заявлен только в течение 6 месяцев (п. 1 ст. 279 КТМ РФ) и лишь при соблюдении оснований, указанных в ст. 278 КТМ РФ, в случае:
1) пропажи судна без вести;
2)уничтожения судна и (или) груза (полной фактической гибели);
3)экономической нецелесообразности восстановления или ремонта судна (полной конструктивной гибели судна);
4)экономической нецелесообразности устранения повреждений судна или доставки груза в порт назначения;
5)захвата судна или груза, застрахованных от такой опасности, если захват длится более шести месяцев.
При этом заявление об абандоне должно быть безусловным и не может быть взято страхователем или выгодоприобретателем назад (п. 3 ст. 279 КТМ РФ). Страховщику предоставлено право в случае, если по получении страхового возмещения судно окажется непогибшим, потребовать от страхователя или выгодоприобретателя оставления за ним имущества и возврата суммы страхового возмещения (ст. 280 КТМ РФ).
С.В. Дедиков
[1] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 419.
[2] См. подробнее Дедиков С.В. Существенные обстоятельства имущественного страхования. «Хозяйство и право», 2005, № 8, С. 48-49.
[3] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 419.
[4] Комментарий к Кодексу торгового мореплавания Российской Федерации. С. 451.