Договор присоединения
Договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (п. 1 ст. 428 ГК РФ). Согласно п. 2 данной статьи присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.
Ранее к договорам страхования указанная норма закона не применялась, поскольку целый ряд условий таких договоров (объект страхования, размер страховой суммы, наличие или отсутствие франшизы, ее размер, размер страховой премии, порядок и сроки ее уплаты, срок действия договора) согласовываются более или менее индивидуально. Однако в п. 15 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.06.2013 г. № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» разъяснено, что при разрешении споров, вытекающих из договоров добровольного страхования имущества граждан, необходимо учитывать, что к договору страхования в той его части, в которой он заключен на условиях стандартных правил страхования, разработанных страховщиком или объединением страховщиков, подлежат применению правила статьи 428 ГК РФ о договоре присоединения. Понятно, что указанная правовая позиция высшей судебной инстанции распространяется и на другие виды страховых договоров.
Существует ещё одна проблема. Доктрина гражданского права в виде общего правила исходит из несовместимости публичных договоров и договоров присоединения[1]. Д.Г. Лавров, поддерживая данный подход, тем не менее, делает оговорку, согласно которой «для заключения путем присоединения публичных договоров должны быть правовые основания»[2].
Полагаю, что подобный вывод носит очень спорный характер, так как в законе подобного запрета нет. К тому многие виды публичных договоров заключаются фактически путем присоединения слабейшей стороны к условиям, разработанным должником.
С 1 июня 2015 г. распространение действия ст.428 ГК РФ на договоры страхования нашло законодательное закрепление – согласно п. 3 ст. 428 ГК РФ правила, предусмотренные п. 2 ст. 428 ГК РФ, подлежат применению также в случаях, если при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора. Эти признаки ситуации в полной мере присущи ситуации, имеющей место при совершении страховых сделок.
В силу части 2 п. 2 указанной статьи, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства, в случае изменения или расторжения договора судом по требованию присоединившейся к договору стороны договор считается действовавшим в измененной редакции либо соответственно не действовавшим с момента его заключения.
Повышенная защита прав и интересов присоединившейся к договорам страхования стороны безусловно оправдана. К.П. Татаркина отмечает: «Такой подход законодателя в отношении наступления правовых последствий изменения навязанного договора является вполне понятным и логичным. Ведь если сторона не имела возможности противостоять заключению договора на невыгодных условиях и впоследствии, воспользовавшись специально предусмотренным способом защиты, добилась изменения договора, применение изменений с обратной силой отвечает её интересам и в наиболее полном виде восстанавливает неблагоприятные последствия»[3].
Норма п. 3 ст. 428 ГК РФ означает, что страхователь вправе оспаривать любые условия договора страхования, если сочтет их несправедливыми и нарушающими его интересы и которые он, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не принял бы при наличии у него возможности участвовать в определении условий договора.
Такое оспаривание возможно как до наступления страхового случая по договору страхования, так и после этого момента, когда страховщик отказал страхователю (выгодоприобретателю) в страховой выплате полностью или частично, ссылаясь на условие договора страхования, с которым страхователь изначально не был согласен.
Данное требование страхователь вправе заявить и в том случае, когда договором страхования предусмотрен выгодоприобретатель. Почему? Выгодоприобретатель имеет право предъявлять страховщику требование о страховой выплате, но в виде общего правила, за исключением случаев, когда иное прямо предусмотрено законом, он не может влиять на содержание договора страхования, так как не является стороной сделки. Право требовать изменения условий договора страхования остается у страхователя, как стороны договора страхования. Конечно, страхователь вправе уступить это право требования выгодоприобретателю.
Несправедливых условий или условий, на которые страхователь добровольно не согласился бы, будь у него возможность оговаривать их со страховщиком, в договорах страхования достаточно много. Назову лишь некоторые из них, появившиеся в последние годы. Так, в правилах страхования каско транспортных средств устанавливаются дополнительные условия для реализации страхователем или выгодоприобретателем абандона, то есть отказа от застрахованного имущества в случае его конструктивной гибели или утраты в пользу страховщика с целью получения страхового возмещения в размере полной страховой суммы (п. 5 ст. 10 Закона о страховании). Например, в некоторых правилах страхования требуют, чтобы страхователь (выгодоприобретатель) до заявления абандона снимал застрахованное транспортное средство с учета в ГИБДД, доставлял его на указанную страховщиком площадку и т.п. Между тем, абандон представляет собой одностороннюю сделку, не обусловленную никакими иными условиями, кроме наличия оснований для такого отказа от имущества.
В некоторых правилах добровольного медицинского страхования содержатся условия о наложении на страхователей (застрахованных лиц) штрафов, если они нарушают больничный режим или режим лечения на дому, теряют индивидуальную карточку застрахованного лица и т.д. Такие примеры можно еще долго продолжать.
По большому счету новая редакция статьи о договоре присоединения делает бессмысленным включение в правила или типовые договоры страхования сомнительных с юридической точки зрения условий. Тогда возникает вопрос, почему же страховые организации с упорством, достойным лучшего применения, продолжают это делать? Ответ достаточно прост – большинство страхователей не готовы идти в суды, чтобы оспаривать несправедливые условия, чем страховые компании и пользуются.
Нельзя не отметить, что существует более широкий взгляд на правовые последствия нарушения законных интересов слабейшей стороны. Так, в п. 9 постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ (далее – ВАС РФ) от 14.03.2014 г. № 16 «О свободе договора и её пределах» расширен перечень возможных способов защиты прав слабой стороны по договору присоединения за счет возможности заявить о недопустимости договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ или о ничтожности таких договорных условий в соответствии со ст. 169 ГК РФ.
Это дополнительно усиливает позиции страхователей (выгодоприобретателей) в споре со страховыми организациями по поводу несправедливых условий договоров страхования.
При этом нельзя не отметить, что существует неопределенность в вопросе о том, каковы критерии несправедливых условий страховых договоров. Правда, с учетом ярко выраженной в последние годы патерналистской позиции судов в отношении страхователей (выгодоприобретателей) по спорам, связанным с исполнением договоров страхования этот вопрос он в большей степени носит академический характер. Однако и на практике всё-таки могут возникнуть сложности с определением несправедливых условий.
Полагал бы, что такие условия должны отвечать, как минимум, следующим признакам:
1)они должны быть сформулированы так, что их подлинный смысл и, главное, цель включения в договор оставались неясными для страхователя в момент совершения страховой сделки;
2)в порядке исключения подобные условия могут быть сформулированы ясно, когда для страхователя очевидно, что они направлены против его прав и законных интересов, но страховщик категорически отказывается от их обсуждения, а тем более изменения или исключения;
3)такие условия должны предоставлять односторонние выгоды и преимущества страховщику;
4)формально такие условия договора страхования не противоречат закону.
В Западной Европе основной критерий имеет сугубо формальный процессуальный характер – условия признаются несправедливыми, если они направлены против интересов страхователя, но отдельно не обсуждались при заключении страхового договора. В принципе, этот критерий также можно использовать, но надо учитывать, что у нас в стране все условия любого договора страхования и так отвечают данному признаку.
Законные проценты
Как известно, с 1 июня 2015 г. по 1 августа 2016 г. действовала статья 317.1 ГК РФ, пункт первый которой предусматривал, что если иное не предусмотрено законом или договором, кредитор по денежному обязательству, сторонами которого являются коммерческие организации, имеет право на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами.
При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется ставкой рефинансирования Банка России, действовавшей в соответствующие периоды (законные проценты).
Нельзя не сказать, что данная норма вызвала серьезную критику в литературе. Например, А.Г. Карапетов высказался резче других: «… какая-либо необходимость введения в наш Кодекс столь необычной нормы (имеется в виду ст. 317.1 ГК РФ – прим. Дедикова С.В.), не встречающейся ни в одной из известных нам развитых стран, отсутствовала… Введение универсального правила о том, что факт существования денежного обязательства предполагает начисление законной ставки процента, не только беспрецедентно в мировом масштабе, но и достаточно сомнительный»[4].
У меня отношение к этому новвоведению более сложное. С одной стороны, подобная норма объективно может заметно ускорить динамику гражданского оборота, лишая его участников даже желания потянуть с исполнением своих обязательств под тем или иным, в том числе благовидным предлогом. В частности, в страховании наблюдается тревожащая меня тенденция к увеличению сроков осуществления страховщиками страховых выплат. В 90-е годы прошлого столетия среднее время рассмотрения требования страхователя (выгодоприобрретателя) о выплате страхового возмещения по договорам имущественного страхования или страховой суммы по договорам личного страхования составляло 15 календарных дней, сегодня чаще всего – уже месяц. Понятно, что переломить эту явно негативную для потребителей ситуация можно только при условии, когда страховым организациям станет явно невыгодно с экономической точки зрения затягивать сроки рассмотрения требований о страховой выплате. Норма п. 1 ст. 317.1 ГК РФ в приведенной (на сегодня уже изменой редакции) могла бы кардинальным образом решить данную проблему. Но, как и в случае со змеиным ядом, все зависит от дозы. Такой поверхностно-прямолинейный подход, какой был первоначально проявлен законодателем в отношении законных процентов, конечно же, неприемлем и даже вреден для нормального хозяйственного оборота. Прежде всего, сразу возникают проблемы с договорами, по которым одной из сторон предоставляется отсрочка или рассрочка. С.А. Киракосян по этому поводу пишет: «В договорных отношениях добросовестность предполагает, что сторона, заключившая договор на определенных условиях и представившая другой стороне отсрочку (рассрочку) не должна в последующем создавать финансовых обременений другой стороне, если последняя своевременно и в полном объеме выполнила взятые на себя обязательства»[5]. Действительно, это выглядело бы достаточно странно – одной рукой давать некие выгодные контрагенту условия, а другой тут же начислять проценты на те денежные суммы, которые вследствие этого он может ещё некоторое время подержать у себя. А уж насколько бы данная норма усложнила бухгалтерские проводки из-за постоянной необходимости начислять соответствующие проценты на все соответствующие суммы, даже и говорить излишне.
Для договоров страхования положения данной нормы ГК РФ очень опасны по той причине, что здесь, особенно при страховании жизни или крупных имущественных объектов, широко распространена уплата страховой премии в рассрочку, а выплата страховой суммы производится всегда с определенным временным разрывом после наступления страхового случая. По оценкам экспертов широкое применение нормы п. 1 ст. 317.1 ГК РФ могло бы повлечь увеличение убыточности страхового бизнеса до двух процентов. Понятно, что это привело к адекватному росту страховых тарифов. Иначе говоря, потребители сами заранее оплачивали бы те проценты, какие страховщики могли бы потом с них взыскать.
Формально, при жестком толковании нормы п. 1 ст. 317.1 ГК РФ, во всех этих случаях надлежит начислять проценты. Так, В.В. Витрянский подчеркивает: «В отличие от процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, законные проценты не являются мерой ответственности за просрочку денежного обязательства, а представляют собой плату за пользование чужими денежными средствами, взимаемую с должника по правилам об уплате долга»[6].
Ряд авторов предложил иной подход к законным процентам. Так, А.Г. Карапетов, отметив, что самый острый вопрос в связи с применением ст. 317.1 ГК РФ, состоит в определении момента, с какого эти проценты должны начисляться, предложил начислять законные проценты с момента просрочки[7]. При этом он специально оговорил, что для договоров страхования законные проценты надлежит начислять с момента просрочки денежного обязательства[8].
Такой же подход отстаивает и С.А. Киракосян: «Учитывая, что размер процентов по ст. 395 ГК РФ установлен на уровне средних ставок по вкладам физических лиц и ниже ставок по банковским кредитам, кумуляция этих двух видов процентов может поднять общий объем процентов до уровня средних ставок по кредитам, что должно исключить возможность извлечения недобросовестным должником выгоды от просрочки исполнения»[9].
Хотя требование процентов это право кредитора, есть опасение, что данное положение будет толковаться со стороны налоговых органов как обязывающее кредитора реализовать данное требование. Но будем надеяться, что здравый смысл все-таки восторжествует.
На Всероссийской конференции по перестрахованию, которая в апреле 2016 года прошла в Москве, вопрос о применении норм ст. 317.1 ГК РФ был всесторонне обсужден в рамках деловой игры. Тогда были сформулированы рекомендации о заключении соглашений между страхователями и страховщиками по уже действующим договорам страхования об исключении применения данной статьи к отношениям сторон по таким страховым договорам. Было также рекомендовано во вновь заключаемые договоры страхования включать специальную оговорку об исключении применения законных процентов.
В практике сразу возникли разногласия относительно соотношения процентов годовых, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, и законных процентов, установленных ст. 317.1. Кодекса. Отдельные суды исходили из того, что в обоих случаях речь идет об ответственности, но, учитывая, что закон запрещает двойное наказание за одно и то же правонарушение, то надлежит применять по выбору истца тот или иной вид процентов[10]. В решении Арбитражного суда Ростовской области от 03.07.2015 г. по делу № А53-3935/15 был сделан вывод, что положения ст. 317.1 ГК РФ являются специальными по отношению к ст. 395 Кодекса в силу субъективного состава и вида деятельности (предпринимательство). Следовательно, если должник не уплачивает денежную сумму после наступления срока предоставления, то на сумму задолженности надлежит начислять проценты, предусмотренные ст. 317.1 ГК РФ[11]. Третьи суды одновременно применяли проценты по ст. 317.1 и по ст. 395 ГК РФ[12].
Данная дилемма была разрешена.
Как известно, с 1 августа 2016 года эта статья действует уже в новой редакции: «В случаях, когда законом или договором предусмотрено, что на сумму денежного обязательства за период пользования денежными средствами подлежат начислению проценты, размер процентов определяется действовавшей в соответствующие периоды ключевой ставкой Банка России (законные проценты), если иной размер процентов не установлен законом или договором
Законом пока такое начисление процентов не предусмотрено, остаются только договоры. На первый взгляд, сложно представить такие страховые договоры, по которым их стороны ввели бы подобное правило, так как оно обоюдно опасно. Однако нельзя сбрасывать со счета, что крупные, особенно корпоративные, страхователи могут настаивать на включение в договор таких положений.
Рекомендовал бы, насколько это возможно, сопротивляться подобным требованиям, так как это может привести к существенным дополнительным финансовым нагрузкам на страховую компанию.
Если же все-таки включать данное положение в договор страхования, то необходимо соответствующим образом увеличить размер страховой премии, чтобы компенсировать неизбежные дополнительные потери денег.
С.В. Дедиков
Опубликовано в журнале «Хозяйство и право», № 8 (487), 2017.
[1] См., например, Лукьянцева И.А. Юридическая конструкция договора энергоснабжения и договора присоединения//Terra Economicus. 2008, № 4-2/том 6. С. 394.
[2] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части первой (постатейный). Под ред. Егорова Н.Д., Сергеева А.П. М., 2005. С. 812 (автор комментария к ст. 428 ГК РФ – Лавров Д.Г.).
[3] Татаркина К.П. Изменение законодательства и судебное толкование правил о договоре присоединения//Вестник Томского государственного университета. Право. 2015, выпуск № 1 (15). С. 115.
[4] Карапетов А.Г. Законные проценты в соответствии со статьей 317.1 ГК РФ//Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015, № 10. С. 157-158.
[5] Киракосян С.А. О проблемах применения новых положений Гражданского кодекса РФ о законных процентах//Вопросы современной юриспруденции: сборник статей по материалам LV международной научно-практической конференции. (21 декабря 2015 г.). С. 45.
[6] Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М., 2016. С. 248.
[7] См. Карапетов А.Г. Законные проценты в соответствии со статьей 317.1 ГК РФ//Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015, № 10. С. 165, 166.
[8] См. Карапетов А.Г. Законные проценты в соответствии со статьей 317.1 ГК РФ//Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015, № 10. С. 167.
[9] Киракосян С.А. О проблемах применения новых положений Гражданского кодекса РФ о законных процентах//Вопросы современной юриспруденции: сборник статей по материалам LV международной научно-практической конференции. (21 декабря 2015 г.). С. 42.
[10] См., например, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.12.2015 г. по делу № А40 – 125230/2015/ СПС «КонсультантПлюс».
[11] См. СПС «КонсультантПлюс».
[12] См., например, решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.07.2015 г. по делу № А56 – 30587/2015/ СПС «КонсультантПлюс».
Договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (п. 1 ст. 428 ГК РФ). Согласно п. 2 данной статьи присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.
Ранее к договорам страхования указанная норма закона не применялась, поскольку целый ряд условий таких договоров (объект страхования, размер страховой суммы, наличие или отсутствие франшизы, ее размер, размер страховой премии, порядок и сроки ее уплаты, срок действия договора) согласовываются более или менее индивидуально. Однако в п. 15 постановления Пленума Верховного суда РФ от 27.06.2013 г. № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» разъяснено, что при разрешении споров, вытекающих из договоров добровольного страхования имущества граждан, необходимо учитывать, что к договору страхования в той его части, в которой он заключен на условиях стандартных правил страхования, разработанных страховщиком или объединением страховщиков, подлежат применению правила статьи 428 ГК РФ о договоре присоединения. Понятно, что указанная правовая позиция высшей судебной инстанции распространяется и на другие виды страховых договоров.
Существует ещё одна проблема. Доктрина гражданского права в виде общего правила исходит из несовместимости публичных договоров и договоров присоединения[1]. Д.Г. Лавров, поддерживая данный подход, тем не менее, делает оговорку, согласно которой «для заключения путем присоединения публичных договоров должны быть правовые основания»[2].
Полагаю, что подобный вывод носит очень спорный характер, так как в законе подобного запрета нет. К тому многие виды публичных договоров заключаются фактически путем присоединения слабейшей стороны к условиям, разработанным должником.
С 1 июня 2015 г. распространение действия ст.428 ГК РФ на договоры страхования нашло законодательное закрепление – согласно п. 3 ст. 428 ГК РФ правила, предусмотренные п. 2 ст. 428 ГК РФ, подлежат применению также в случаях, если при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора. Эти признаки ситуации в полной мере присущи ситуации, имеющей место при совершении страховых сделок.
В силу части 2 п. 2 указанной статьи, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства, в случае изменения или расторжения договора судом по требованию присоединившейся к договору стороны договор считается действовавшим в измененной редакции либо соответственно не действовавшим с момента его заключения.
Повышенная защита прав и интересов присоединившейся к договорам страхования стороны безусловно оправдана. К.П. Татаркина отмечает: «Такой подход законодателя в отношении наступления правовых последствий изменения навязанного договора является вполне понятным и логичным. Ведь если сторона не имела возможности противостоять заключению договора на невыгодных условиях и впоследствии, воспользовавшись специально предусмотренным способом защиты, добилась изменения договора, применение изменений с обратной силой отвечает её интересам и в наиболее полном виде восстанавливает неблагоприятные последствия»[3].
Норма п. 3 ст. 428 ГК РФ означает, что страхователь вправе оспаривать любые условия договора страхования, если сочтет их несправедливыми и нарушающими его интересы и которые он, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не принял бы при наличии у него возможности участвовать в определении условий договора.
Такое оспаривание возможно как до наступления страхового случая по договору страхования, так и после этого момента, когда страховщик отказал страхователю (выгодоприобретателю) в страховой выплате полностью или частично, ссылаясь на условие договора страхования, с которым страхователь изначально не был согласен.
Данное требование страхователь вправе заявить и в том случае, когда договором страхования предусмотрен выгодоприобретатель. Почему? Выгодоприобретатель имеет право предъявлять страховщику требование о страховой выплате, но в виде общего правила, за исключением случаев, когда иное прямо предусмотрено законом, он не может влиять на содержание договора страхования, так как не является стороной сделки. Право требовать изменения условий договора страхования остается у страхователя, как стороны договора страхования. Конечно, страхователь вправе уступить это право требования выгодоприобретателю.
Несправедливых условий или условий, на которые страхователь добровольно не согласился бы, будь у него возможность оговаривать их со страховщиком, в договорах страхования достаточно много. Назову лишь некоторые из них, появившиеся в последние годы. Так, в правилах страхования каско транспортных средств устанавливаются дополнительные условия для реализации страхователем или выгодоприобретателем абандона, то есть отказа от застрахованного имущества в случае его конструктивной гибели или утраты в пользу страховщика с целью получения страхового возмещения в размере полной страховой суммы (п. 5 ст. 10 Закона о страховании). Например, в некоторых правилах страхования требуют, чтобы страхователь (выгодоприобретатель) до заявления абандона снимал застрахованное транспортное средство с учета в ГИБДД, доставлял его на указанную страховщиком площадку и т.п. Между тем, абандон представляет собой одностороннюю сделку, не обусловленную никакими иными условиями, кроме наличия оснований для такого отказа от имущества.
В некоторых правилах добровольного медицинского страхования содержатся условия о наложении на страхователей (застрахованных лиц) штрафов, если они нарушают больничный режим или режим лечения на дому, теряют индивидуальную карточку застрахованного лица и т.д. Такие примеры можно еще долго продолжать.
По большому счету новая редакция статьи о договоре присоединения делает бессмысленным включение в правила или типовые договоры страхования сомнительных с юридической точки зрения условий. Тогда возникает вопрос, почему же страховые организации с упорством, достойным лучшего применения, продолжают это делать? Ответ достаточно прост – большинство страхователей не готовы идти в суды, чтобы оспаривать несправедливые условия, чем страховые компании и пользуются.
Нельзя не отметить, что существует более широкий взгляд на правовые последствия нарушения законных интересов слабейшей стороны. Так, в п. 9 постановления Пленума Высшего арбитражного суда РФ (далее – ВАС РФ) от 14.03.2014 г. № 16 «О свободе договора и её пределах» расширен перечень возможных способов защиты прав слабой стороны по договору присоединения за счет возможности заявить о недопустимости договорных условий на основании ст. 10 ГК РФ или о ничтожности таких договорных условий в соответствии со ст. 169 ГК РФ.
Это дополнительно усиливает позиции страхователей (выгодоприобретателей) в споре со страховыми организациями по поводу несправедливых условий договоров страхования.
При этом нельзя не отметить, что существует неопределенность в вопросе о том, каковы критерии несправедливых условий страховых договоров. Правда, с учетом ярко выраженной в последние годы патерналистской позиции судов в отношении страхователей (выгодоприобретателей) по спорам, связанным с исполнением договоров страхования этот вопрос он в большей степени носит академический характер. Однако и на практике всё-таки могут возникнуть сложности с определением несправедливых условий.
Полагал бы, что такие условия должны отвечать, как минимум, следующим признакам:
1)они должны быть сформулированы так, что их подлинный смысл и, главное, цель включения в договор оставались неясными для страхователя в момент совершения страховой сделки;
2)в порядке исключения подобные условия могут быть сформулированы ясно, когда для страхователя очевидно, что они направлены против его прав и законных интересов, но страховщик категорически отказывается от их обсуждения, а тем более изменения или исключения;
3)такие условия должны предоставлять односторонние выгоды и преимущества страховщику;
4)формально такие условия договора страхования не противоречат закону.
В Западной Европе основной критерий имеет сугубо формальный процессуальный характер – условия признаются несправедливыми, если они направлены против интересов страхователя, но отдельно не обсуждались при заключении страхового договора. В принципе, этот критерий также можно использовать, но надо учитывать, что у нас в стране все условия любого договора страхования и так отвечают данному признаку.
Законные проценты
Как известно, с 1 июня 2015 г. по 1 августа 2016 г. действовала статья 317.1 ГК РФ, пункт первый которой предусматривал, что если иное не предусмотрено законом или договором, кредитор по денежному обязательству, сторонами которого являются коммерческие организации, имеет право на получение с должника процентов на сумму долга за период пользования денежными средствами.
При отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется ставкой рефинансирования Банка России, действовавшей в соответствующие периоды (законные проценты).
Нельзя не сказать, что данная норма вызвала серьезную критику в литературе. Например, А.Г. Карапетов высказался резче других: «… какая-либо необходимость введения в наш Кодекс столь необычной нормы (имеется в виду ст. 317.1 ГК РФ – прим. Дедикова С.В.), не встречающейся ни в одной из известных нам развитых стран, отсутствовала… Введение универсального правила о том, что факт существования денежного обязательства предполагает начисление законной ставки процента, не только беспрецедентно в мировом масштабе, но и достаточно сомнительный»[4].
У меня отношение к этому новвоведению более сложное. С одной стороны, подобная норма объективно может заметно ускорить динамику гражданского оборота, лишая его участников даже желания потянуть с исполнением своих обязательств под тем или иным, в том числе благовидным предлогом. В частности, в страховании наблюдается тревожащая меня тенденция к увеличению сроков осуществления страховщиками страховых выплат. В 90-е годы прошлого столетия среднее время рассмотрения требования страхователя (выгодоприобрретателя) о выплате страхового возмещения по договорам имущественного страхования или страховой суммы по договорам личного страхования составляло 15 календарных дней, сегодня чаще всего – уже месяц. Понятно, что переломить эту явно негативную для потребителей ситуация можно только при условии, когда страховым организациям станет явно невыгодно с экономической точки зрения затягивать сроки рассмотрения требований о страховой выплате. Норма п. 1 ст. 317.1 ГК РФ в приведенной (на сегодня уже изменой редакции) могла бы кардинальным образом решить данную проблему. Но, как и в случае со змеиным ядом, все зависит от дозы. Такой поверхностно-прямолинейный подход, какой был первоначально проявлен законодателем в отношении законных процентов, конечно же, неприемлем и даже вреден для нормального хозяйственного оборота. Прежде всего, сразу возникают проблемы с договорами, по которым одной из сторон предоставляется отсрочка или рассрочка. С.А. Киракосян по этому поводу пишет: «В договорных отношениях добросовестность предполагает, что сторона, заключившая договор на определенных условиях и представившая другой стороне отсрочку (рассрочку) не должна в последующем создавать финансовых обременений другой стороне, если последняя своевременно и в полном объеме выполнила взятые на себя обязательства»[5]. Действительно, это выглядело бы достаточно странно – одной рукой давать некие выгодные контрагенту условия, а другой тут же начислять проценты на те денежные суммы, которые вследствие этого он может ещё некоторое время подержать у себя. А уж насколько бы данная норма усложнила бухгалтерские проводки из-за постоянной необходимости начислять соответствующие проценты на все соответствующие суммы, даже и говорить излишне.
Для договоров страхования положения данной нормы ГК РФ очень опасны по той причине, что здесь, особенно при страховании жизни или крупных имущественных объектов, широко распространена уплата страховой премии в рассрочку, а выплата страховой суммы производится всегда с определенным временным разрывом после наступления страхового случая. По оценкам экспертов широкое применение нормы п. 1 ст. 317.1 ГК РФ могло бы повлечь увеличение убыточности страхового бизнеса до двух процентов. Понятно, что это привело к адекватному росту страховых тарифов. Иначе говоря, потребители сами заранее оплачивали бы те проценты, какие страховщики могли бы потом с них взыскать.
Формально, при жестком толковании нормы п. 1 ст. 317.1 ГК РФ, во всех этих случаях надлежит начислять проценты. Так, В.В. Витрянский подчеркивает: «В отличие от процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, законные проценты не являются мерой ответственности за просрочку денежного обязательства, а представляют собой плату за пользование чужими денежными средствами, взимаемую с должника по правилам об уплате долга»[6].
Ряд авторов предложил иной подход к законным процентам. Так, А.Г. Карапетов, отметив, что самый острый вопрос в связи с применением ст. 317.1 ГК РФ, состоит в определении момента, с какого эти проценты должны начисляться, предложил начислять законные проценты с момента просрочки[7]. При этом он специально оговорил, что для договоров страхования законные проценты надлежит начислять с момента просрочки денежного обязательства[8].
Такой же подход отстаивает и С.А. Киракосян: «Учитывая, что размер процентов по ст. 395 ГК РФ установлен на уровне средних ставок по вкладам физических лиц и ниже ставок по банковским кредитам, кумуляция этих двух видов процентов может поднять общий объем процентов до уровня средних ставок по кредитам, что должно исключить возможность извлечения недобросовестным должником выгоды от просрочки исполнения»[9].
Хотя требование процентов это право кредитора, есть опасение, что данное положение будет толковаться со стороны налоговых органов как обязывающее кредитора реализовать данное требование. Но будем надеяться, что здравый смысл все-таки восторжествует.
На Всероссийской конференции по перестрахованию, которая в апреле 2016 года прошла в Москве, вопрос о применении норм ст. 317.1 ГК РФ был всесторонне обсужден в рамках деловой игры. Тогда были сформулированы рекомендации о заключении соглашений между страхователями и страховщиками по уже действующим договорам страхования об исключении применения данной статьи к отношениям сторон по таким страховым договорам. Было также рекомендовано во вновь заключаемые договоры страхования включать специальную оговорку об исключении применения законных процентов.
В практике сразу возникли разногласия относительно соотношения процентов годовых, предусмотренных ст. 395 ГК РФ, и законных процентов, установленных ст. 317.1. Кодекса. Отдельные суды исходили из того, что в обоих случаях речь идет об ответственности, но, учитывая, что закон запрещает двойное наказание за одно и то же правонарушение, то надлежит применять по выбору истца тот или иной вид процентов[10]. В решении Арбитражного суда Ростовской области от 03.07.2015 г. по делу № А53-3935/15 был сделан вывод, что положения ст. 317.1 ГК РФ являются специальными по отношению к ст. 395 Кодекса в силу субъективного состава и вида деятельности (предпринимательство). Следовательно, если должник не уплачивает денежную сумму после наступления срока предоставления, то на сумму задолженности надлежит начислять проценты, предусмотренные ст. 317.1 ГК РФ[11]. Третьи суды одновременно применяли проценты по ст. 317.1 и по ст. 395 ГК РФ[12].
Данная дилемма была разрешена.
Как известно, с 1 августа 2016 года эта статья действует уже в новой редакции: «В случаях, когда законом или договором предусмотрено, что на сумму денежного обязательства за период пользования денежными средствами подлежат начислению проценты, размер процентов определяется действовавшей в соответствующие периоды ключевой ставкой Банка России (законные проценты), если иной размер процентов не установлен законом или договором
Законом пока такое начисление процентов не предусмотрено, остаются только договоры. На первый взгляд, сложно представить такие страховые договоры, по которым их стороны ввели бы подобное правило, так как оно обоюдно опасно. Однако нельзя сбрасывать со счета, что крупные, особенно корпоративные, страхователи могут настаивать на включение в договор таких положений.
Рекомендовал бы, насколько это возможно, сопротивляться подобным требованиям, так как это может привести к существенным дополнительным финансовым нагрузкам на страховую компанию.
Если же все-таки включать данное положение в договор страхования, то необходимо соответствующим образом увеличить размер страховой премии, чтобы компенсировать неизбежные дополнительные потери денег.
С.В. Дедиков
Опубликовано в журнале «Хозяйство и право», № 8 (487), 2017.
[1] См., например, Лукьянцева И.А. Юридическая конструкция договора энергоснабжения и договора присоединения//Terra Economicus. 2008, № 4-2/том 6. С. 394.
[2] Комментарий к Гражданскому кодексу РФ части первой (постатейный). Под ред. Егорова Н.Д., Сергеева А.П. М., 2005. С. 812 (автор комментария к ст. 428 ГК РФ – Лавров Д.Г.).
[3] Татаркина К.П. Изменение законодательства и судебное толкование правил о договоре присоединения//Вестник Томского государственного университета. Право. 2015, выпуск № 1 (15). С. 115.
[4] Карапетов А.Г. Законные проценты в соответствии со статьей 317.1 ГК РФ//Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015, № 10. С. 157-158.
[5] Киракосян С.А. О проблемах применения новых положений Гражданского кодекса РФ о законных процентах//Вопросы современной юриспруденции: сборник статей по материалам LV международной научно-практической конференции. (21 декабря 2015 г.). С. 45.
[6] Витрянский В.В. Реформа российского гражданского законодательства: промежуточные итоги. М., 2016. С. 248.
[7] См. Карапетов А.Г. Законные проценты в соответствии со статьей 317.1 ГК РФ//Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015, № 10. С. 165, 166.
[8] См. Карапетов А.Г. Законные проценты в соответствии со статьей 317.1 ГК РФ//Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015, № 10. С. 167.
[9] Киракосян С.А. О проблемах применения новых положений Гражданского кодекса РФ о законных процентах//Вопросы современной юриспруденции: сборник статей по материалам LV международной научно-практической конференции. (21 декабря 2015 г.). С. 42.
[10] См., например, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.12.2015 г. по делу № А40 – 125230/2015/ СПС «КонсультантПлюс».
[11] См. СПС «КонсультантПлюс».
[12] См., например, решение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 08.07.2015 г. по делу № А56 – 30587/2015/ СПС «КонсультантПлюс».